– Антураж не тот. Я не сомневаюсь ни в вас, ни в ваших молодцах. Только куда потом девать тело? Он просто так не заговорит.
– Антураж вам надо? Есть у меня идея…
Правда, сначала пришлось разобраться с текучкой. Визит начальника тюрьмы был ожидаем. Понятное дело, происшедшее, по его мнению, не лезло ни в какие рамки. О чем он мне и заявил.
– Хорошо, Леонтий Карпович, давайте так, я достаю бумагу, что за политическое крыло отвечаю я. На вас остается всякая мелочь, вроде уголовников и должников. Вас это устраивает?
– Да, но то, что…
– Вы получите копию, заверенную в управлении.
– Но по закону…
– По закону… Леонтий Карпович, я отлично понимаю этот щекотливый момент. Молодые оболтусы из хороших семей играют в карбонариев. И вам приходится на многое закрывать глаза… А по-простому, стараться сберечь этих щенков от неприятностей. И родители, постоянно указывающие вам, что и как надо делать. И угрожают вдобавок, если дитятко пальчик прищемит. Так? Только честно.
– Да, так. Извините, я не знаю, как вас по имени-отчеству?
– Сергей Петрович.
– Вы абсолютно правы, Сергей Петрович, и поймите меня правильно…
– Отлично вас понимаю. Поэтому вам следует прибыть в жандармское управление, где вас и ознакомят с приказом. Как говорится, и овцы целы, и волки сыты.
Если начальник тюрьмы просто старался досидеть до пенсии и поэтому никуда не лез, то второй визитер был его полной противоположностью.
Коллежский асессор[54] Татищев встретил меня словно он барин, а я его холоп.
– Что ты себе позволяешь? В Сибирь захотел? – начал он орать на меня, открыв дверь кабинета. – Совсем распустились…
– А ну, пасть закрой, ты, собака, на кого тявкаешь? От такого Татищев впал в ступор.
– Ты кого пугать вздумал? Или забыл, что твой щенок готовил мятеж? А ты, поди, потворствовал…
Как говорится, лучшая защита – это нападение. Главное – ошеломить противника, заставить его оправдываться.
– Недоглядел покойный Федор Савельевич, ну да ничего. Мы это гнездо каленым железом выжжем.
Ошарашенный асессор начал что-то лепетать, но мой рык заставил его замолчать.
– Значит, так, вот перо и бумага. Если не хочешь сесть лет на десять, пиши, все подробно пиши…
– Да что вы несете… – опомнившись, начал он.
– А вот ты, кажется, не понял, во что вляпался. Объясню. По уложению это называется мятеж и карается в основном веревкой. Каторгу еще заслужить надо. И щеголять знакомствами не надо… Не помогут, сейчас каждый сам за себя. Умри сегодня ты, а завтра я. Вот такая сейчас будет у всех философия.
– Но я действительно ничего не знаю, – пролепетал испуганно Татищев. – Ни в каком заговоре я не участвовал.