– Допустим.
– Придется их брать.
– Без пушек? А кровью не умоемся?
– И я этого опасаюсь. Запросто можно нарваться, но выхода нет. Турок надо отрезать от дороги.
– Давай, как и эту высоту брали, так и те брать. Мы турок из одной траншеи не выпускаем, пока ты со своими ухорезами другую берешь.
– Согласен. Тогда вперед.
Потратив около часа, мы вышли к подножию высот. Достав цейс, я начал осматривать местность. Дорога проходила как раз между ними.
– Посмотри. – И протянул бинокль Хоменко.
– Хреново, – выдал он свое резюме.
Хреново. Полностью с ним согласен. Правую вершину покрывал небольшой лес. Даже не лес, а так, что-то типа лесополосы. Но нам было достаточно. За деревьями укрепления было не разглядеть. С левой высотой было проще. Траншею было видно, но легче от этого не становилось.
– Похоже, влипли, – констатировал я этот грустный факт.
– И-эх! – выдохнул сотник. – Как брать будем?
– Не знаю. Если попрем в лоб… Правую высоту будем атаковать. Надо отправить связного за подмогой, и пусть обязательно батарею пришлют.
– Добро. А то я думал, что сейчас полезем.
– Я что, по-твоему, идиот? Давай подождем подкреплений, а потом начистим туркам морду.
Вот только человек предполагает, а начальство имеет другое мнение. Черт вынес к нам Имеретинского,[10] который, по всем моим расчетам, должен сидеть где-то позади.
– Кто такие? – прокричал он.
– Передовые из отряда полковника Боголюбова, – ответил я.
– А ты кто такой? Что за форма?
– Прапорщик Дроздов. Сапер. Командир головного отряда.
– Да что ты себе позволяешь? Отвечать как положено.
– Я уже доложил вам, кто мы.
– Почему встали? Немедленно вперед.
– Подкрепление и орудий ждем.
– Нечего ждать, вперед! – Лицо Имеретинского багровеет.
– Мы не знаем, сколько и где засело турок.
– Врагов не считают, а бьют.
Я узнал штабного капитана, которого до этого обматерил. Похоже, теперь он постарается взять реванш.
– Или жандармы только с женщинами смелы?
Млять. Суки. Стоп, а чего они добиваются? Ну ладно, твари, хотите играть? Извольте.
– Господин генерал-майор, мне нужен приказ в письменной форме.
– Что! Наглец! Да как ты смеешь?! – Лицо генерала стало свекольным от ярости.
– Смею! Я имею честь служить в отдельном корпусе жандармов. А потому мне нужен письменный приказ.
– Капитан, принимайте командование, – обратился Имеретинский к штабному. – Сдаете командование.
– Ага, разбежались. – Я с удовольствием обозрел изменившиеся лица генерала и его свиты. – Вы помните, как там у Пушкина? Товарищ, верь, пройдет она, и либерастия, и демократия. Ваше высокопревосходительство, отрядом командую я. И бросить его в лоб я не собираюсь. Положим людей зазря, как третья стрелковая. Я понятно выражаюсь?