Но за воротами городка полковник своих не нашел. Жены командиров и ребятишки толпились в кустах между шоссе и Мухавцом. С осунувшимися, заплаканными лицами все они были одеты наспех, в руках держали не чемоданы, а узелочки. Стал расспрашивать соседок.
— Елизавете Павловне с дочкой и бабушкой удалось сесть на какую-то грузовую попутку, — сказала одна из женщин. — Уехали в чем были. Только сверточек с едой успели захватить!
— А с ними и семья полковника Белова, — заговорила другая. — Машина ушла, говорили, в Барановичи.
— А нам-то что делать? — заговорили все разом. — А когда за нами машину пришлют?!
Полковник потупил глаза. Конечно, всех нужно немедленно эвакуировать в тыл. Но на чем, какими средствами?..
— Машины придут, я уже дал распоряжение!
Сандалов вернулся к руинам штаба. На сердце, однако, слегка потеплело: живы! Уехали из этого ада…
Откуда-то возник тоже весь обсыпанный землей генерал Коробов, к нему подбежал заместитель начальника штаба полковник Долгов и доложил только что принятую телеграмму из округа. В ней повторялась директива Москвы:
«В течение 22–23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев».
— Опять двадцать пять! — горестно воскликнул командарм. — Неужели ни Москва, ни округ до сих пор не верят, что началась настоящая война?!
Сандалов подумал: «Да ведь и мы с тобой до самой последней минуты не верили. Пока не увидели своими глазами развалины штаба армии, пока не услышали о гибели близких людей, все продолжали надеяться, что это еще не война…»
Сандалов вскочил в «эмку», где его уже нетерпеливо поджидал командарм.
— Едем в Буховичи, — сказал командующий, — узнаем, какая обстановка в Бресте, и доложим в округ, что началась настоящая война.
По пути обменялись впечатлениями.
— Все провокаций боялись, — скрипнул зубами Коробов. — А они вон сразу войной пошли!
— Да, это война… — вздохнул начальник штаба. — И к бабке не ходи — война.
— Что ж там сейчас в Бресте творится?.. Успел ли Попсуй-Шапка дивизию вывести?
Сандалов промолчал. Ничего обнадеживающего сказать командарму он не мог. Слишком хорошо знал, что такое старая крепость с теснинами каменных ворот.
— Ну, Шлыков влип со своей опереттой! Да еще и Рожкова потащил, — покачал головой Коробов. — «Свадьбы в Малиновке» ему захотелось. Будет нам теперь свадьба в Буховичах. Будет, а, Михеич?! — спросил он водителя, разбитного сержанта-сверхсрочника.