Беспощадное солнце
Било в наши прицелы,
И молилась душа
О глоточке воды.
Ах, как молоды мы!
Ах, как яростно смелы!
Но над нами горит
Знак великой беды…
В этом аду капитан еще находил силы писать стихи! Лобов был изумлен и сражен. Стихи были написаны на мотив модного танго «Утомленное солнце». Мелодия сама собой зазвучала в ушах.
Мины рвались в жасмине.
Лепестки и осколки
Разлетались над нами
И ложились окрест.
Это было в июне.
Это было над Бугом.
Это было под городом
С гордым именем Брест…
Стихи, конечно же, предназначались Ирине. И он, разумеется, ей все передаст — и часы, и фотокарточку и эту страничку из «Полевой книжки»…
После отбитого штурма подсчитали потери. У Лобова во взводе оставалось семь штыков — и в прямом, и в фигуральном смысле слова: на семь винтовок пять патронов. Да у него в нагане — на три выстрела. В кармане у красноармейца Киселева чудом сохранилась «лимонка».
— Ну, где же наши? — спросил он у Лобова голосом упрямого ребенка, который никак не хочет понять, что чудес не бывает. Вместо ответа Сергей посмотрел на него тяжелым мутным взглядом…
— Когда придут — не знаю. Но придут обязательно.
Чей-то голос из полумрака ехидно хмыкнул:
— Ну, да… Придут, когда нас сгребут!
Теперь по боевому заместительству в командование остатками трех взводов вступил майор Северьянов.
Первым делом он созвал всех уцелевших командиров. На военный совет собрались пятеро: кроме Северьянова с Лобовым были еще моряк-старшина и два сержанта с «мишенями» в малиновых петлицах.
— В общем так, хлопцы, обстановка такая, что надо вырываться из этого мешка любой ценой. Вырываться и прорываться.
— А раненые как же? — спросил востроносый белесый сержантик с красными от недосыпа и сора глазами.
— Те, кто смогут, пойдут с нами, — вздохнул майор. Он и сам не знал толком, что делать с ранеными. — Тяжелых нам не унести. Придется оставить их на милость судьбы. Немцы все же Гаагскую конвенцию подписали. Должны им помощь оказать.
— Пожалел волк кобылу… — недоверчиво усмехнулся второй сержант в рыжих кудрях.
— Будем надеяться! — жестко отрезал Северьянов, давая понять, что проблема раненых закрыта. — Наша задача: разбиться на три группы и ночью, не поднимая шума до тех пор, пока это возможно, бежать к реке. Если повезет и ракет не будет, в воду не бросаться, а входить без брызг и плеска. Плыть как можно бесшумнее…
— А если не повезет? — уточнил моряк. — Пустят осветительную ракету?
— Если они обнаружат нас до реки, открываем огонь с ходу и бросаемся в воду кто как может. Тут уж не до плеска. Кстати, плавать все умеют? Кто не умеет?