— Я не умею, — не без стыда признался Лобов. — В северных краях жил, не научили…
Северьянов озадаченно потер лоб:
— Так… Пловцы помогают тем, кто не плавают. Для этого разобьемся на пары. Форсируем Мухавец в трех местах. И сразу же к внешнему валу — по трем направлениям — кому как повезет.
Разбились на группы по шесть-семь человек в каждой. Проверили оружие и снаряжение. Майор велел всем разуться. Бежать босиком — оно и тише будет и в реке плыть легче.
Впервые за последние дни чувство отупения и безразличия к своей жизни сменились желанием уцелеть, вырваться, выжить… Сергей завернул кассету в кусок промасленной бумаги из гранатного ящика. Пленка не должна была пострадать ни от воды, ни от света.
К Лобову подсел белокурый сержантик и вполголоса сообщил:
— Товарищ командир, а у этого, который как бы майор, сапоги немецкие и брюки не наши…
— Ну и что? Снял сапоги с убитого… Ты видел, как он в бою действовал?
— Видел. Но чудно как-то. И брюки тоже с убитого снял?
— Ладно. Благодарю за бдительность. Но больше об этом не распространяйся.
Сергей присмотрелся к новому командиру: он был одет в солдатскую ватную фуфайку, брюки — серые, явно не армейские, а сапоги точно — немецкие с короткими голенищами. Ну и что? Мало ли где он их добыл?
— Штыком и гранатой пробились ребята, — напевал себе под нос моряк-старшина, — остался в степи Железняк.
Возбуждение нарастало с каждым часом, приближавшим срок прорыва. Одну группу возглавил сам майор, другую должен был вести Лобов, а третью — моряк, которого уже успели прозвать Железняком.
Как всегда, перестрелка затихла ближе к полуночи. Прошел еще час и все три группы сгрудились у назначенных им окон. Майор подозвал Сергея и передал ему записку:
— Если не прорвусь, перешли в любой разведорган — но не ниже армейского. Тут мои данные. Прочти и запомни, если записку потеряешь. Дату поставишь сам. Если понадобится…
Сергей прочел: «Майор Юрий Иванович Северьянов (Лунь) погиб при защите Крепости в Бресте…… 1941 года. Сообщить в РУ РККА».
— Хорошо. Тогда и вы в редакцию передайте, если я не смогу.
Лобов показал сверточек с кассетой.
— Добро! Ну, давай обнимемся, что ли…
Они обнялись и разошлись к своим окнам.
Сергей еще раз оглядел своих подопечных. Их было пятеро. Кого-то из них он видит в последний раз. Да и они, быть может, видят его напоследок. Сердце заколотилось, как перед прыжком в бездну. Ну, же!.. Не тяни, майор! Вот уже последняя ракета — дальше должна быть хорошая пауза. Ракета снижалась, и тени от деревьев побежали быстро-быстро, как в стробоскопе. Все. Снова тьма — почти непроглядная после яркого света.