Мы спустились и пошли через гостиную. Стук, стук – это мои шаги. Я умею, оказывается, ходить на каблуках. Стук, стук. Я закрыла глаза. Ты обернулся, будто что-то почувствовал. Быстро подняла веки. Нет, так не годится. Нужно держать глаза открытыми, но на время отключить центр зрения. Чтобы ее не видеть. Потому что если я ее увижу, то умру.
Стук, стук.
Мы подошли к двери веранды. Я двигалась уверенно: знаю ведь в нашем доме все наизусть и могу ходить вслепую точно так, как если бы видела, что вокруг меня.
Я переступила через порог.
– Вот, Лариса, – сказал ты. – Это Птица. Моя любимая и… жена.
– Здравствуйте, – проговорила я.
– Рада видеть тебя, – ответила она сладким голоском. – Какое чудо, совсем малютка!
И добавила – словно бы во сне:
– Познакомимся?
Голос идет с той стороны стола. Значит, этот стул пуст. Я положила руку на спинку стула, выдвинула его и села.
Так голубые у нее глаза? Голубые или нет?
– А ты и вправду умеешь летать? – Проклятье, до чего все же красивый голос! – Никогда о таком раньше не слышала. Наверно, у тебя очень сильные мускулы, которые и поднимают тебя в воздух?
Я машинально дотронулась до руки, прикрытой легким платьем. Нормальные мышцы. Даже наоборот, слабые и мягкие, почти как у младенца.
Я сказала, держа голову так, чтобы создавалась иллюзия, что смотрю ей прямо в глаза (запомнила, откуда шел голос):
– Я – человек. И даже больше, чем вы. Потому что вы – тварь.
Наступило молчание. Твоя рука легла мне на спину.
– Ты неправильно ведешь себя с ЧЕЛОВЕКОМ, Лариса. Лучше бы ты поговорила с ней о книгах или о музыке. Да, кстати, насчет книг: она неплохо пишет стихи и рисует. Может, в дальнейшем она покажет тебе и свои стихи, и рисунки…
– Боюсь, у меня не будет времени, чтобы читать стихи. – На этот раз мелодичный голос был стальным. – Я завтра уезжаю отдыхать в Европу. Вместе с ребенком. Он, кстати, сейчас у деда. Тот привезет его с утра на вокзал.
«Ребенок? – подумала я. – Ребенок…»
Мне показалось или на самом деле скрипнули твои зубы?
– Птичка моя, оставь нас, пожалуйста… Нет. Подожди…
Я сидела тихо, и все молчали. Что-то творилось вокруг меня в эту минуту. Я могла себе представить, что за обмен взглядами происходит…
Наконец ты сказал, выдохнув:
– С-сука…
Лариса встала – я слышала шелест платья. И ответила со смешком:
– Ты так не говорил, когда мы с тобой трахались в день по три раза.
Подошла, взъерошила мне волосы.
– Хочешь, я тебе кое-что расскажу? Как раз в связи с ребенком. У моей сестры тоже есть сын, намного старше. Ему завели, когда он был маленьким, игрушку – лохматую собачку, говорящую человеческим голосом. Она рассказывала ему на ночь сказки, играла с ним. А когда он вырос, собачка надоела. Да и подпортилась она – он же обращался с ней плохо, такой шалун! Тогда они ее выключили и выбросили на свалку.