Большая рыба? Нет, это было невозможно! Ведь если так, то какой же гигантской она должна быть. Это была бы рыба-исполин. Она бы в десяток раз превосходила в размерах челнок Ноккагара.
Гадать не было времени. Тэлеск хотел было предупредить волшебника, но, обернувшись, понял, что в этом уже нет нужды. Ноккагар с нескрываемой тревогой глядел в сторону неведомого, однако по лицу его можно было понять: маг знает, что это такое…
– Что это, Ноккагар? – обеспокоенно спросил Тэлеск. – Мы в опасности?
– Не что, а кто, – мрачно ответил чародей. – Я чувствовал угрозу, и очень надеялся, что это будет не он.
– Так кто же это такой?
– Ежели я не ошибаюсь, Тэлеск, это гроза морей, морской дракон. По-вашему – эксиотрот.
– Эксиотрот?! – испуганно воскликнул Тэлеск. – Но что он делает здесь? Насколько я знаю, в этих водах никогда не водилось подобных тварей.
– И твои знания верны. Истинно так, эксиотроты не водятся в водах Эфоссора. Тем не менее на нас мчится именно эксиотрот. Сдается мне, это посланник самого Короля Мрака.
– Но зачем он здесь?
– Зачем? Чтобы уничтожить будущего Меченосца, – мрачно ответил маг. – Не знаю как, но, похоже, Дардол проведал о том, где тебя искать. Да охранит нас сила Вилидаргона… Так ведь у вас в Эфоссоре говорят?
Волшебник не ошибался. То был эксиотрот – одно из величайших порождений Зла, созданное Дардолом еще в Первую Эпоху Мрака, на заре его черных злодеяний. И в этот час к кораблю плыл один из них – гигантская морская черепаха с прочным, шипованным панцирем и огромной чешуйчатой головой, похожей на голову дракона.
С пятого столетия времен Первого Мрака эти твари непрестанно бороздили просторы морей, топили корабли, губили целые флотилии и заплывали даже в гавани портов. В конце той эпохи эксиотроты, повинуясь мысленному приказу своего хозяина, уничтожили флот Великого Эфтура, который шел к еще не обжитому в те времена острову Эфкрол.
Один из королей Вирлаэсса, который носил имя Феотен, однажды убил величайшего из эксиотротов, который некогда напал на Тунскир. По легенде, он метнул длинное копье, и то вонзилось в глаз Хардара – так звали чудовище, – в его единственное уязвимое место. Копье Феотена полностью вошло в глаз эксиотрота, и тот испустил дух. Панцирь того морского дракона много лет лежал близ пристани Тунскира и считался памятником великого подвига короля Феотена.
Эксиотрот, с которым довелось повстречаться путникам, неотвратимо приближался к кораблю. Его уродливая морда и твердый панцирь уже поднялись над уровнем воды. Гигантское отродье разверзло клыкастую пасть, в которой целиком мог бы уместиться их челнок.