Рубероид – это, кажется, такая мягкая чёрная дрянь с блестючками, кровельный материал. А мог бы быть, мог бы так называться какой-нибудь вид из мира одухотворённого, ну, есть ведь гуманоиды, есть андроиды там. Андроид, кстати, забавен тем, что он по сути – робот, но с человеческим мозгом. Кажется, так. Или я их путаю с киборгами?
Моя дорога – красная. Я иду по ней от дома к дому и сшибаю с крыш черепицу. Мы не оставим вас без крова. Мы застелим всё рубероидом.
Гардероб
Твои лучшие вуали
Уронил я в сок печали —
Грустный трепет или шорох
Поглотил сетчатый ворох.
А вчера пролил на свитер
Счастья сладкий растворитель,
Превратив молчанье в стон,
Растворился в счастье он.
Нет друзей и нет знакомых,
Не выходим мы из дома.
Виноват нектар надежды —
Мы остались без одежды
Спасаясь от смеха
«грыз-грыз!» – ты смеёшься,
Я – плачу от смеха
«шлёп-шлёп!» – мы бежим,
Спасаясь от смеха
«бум-бум!» – ты дерёшься,
Спасаясь от смеха
«грыз-грыз!» – мы бежим,
Но уже не до смеха
***
Череп Вытошнило Мозгом,
С Неба Выпала Луна,
Посмотри На Это Чудо —
Мозг Ненужный Ест Она
Истамбул
стихает паровозный гул
вокзальные звонки
мы углубились в Истамбул
и бродим вдоль реки
твоих касаюсь я волос
тебя я глажу не всерьёз
и в голове моей вопрос:
«ты помнишь, мы стояли средь берёз?
ты помнишь, мы сидели
возле виноградных лоз?»
забудь, теперь, забудь
как мы теперь от дома далеки
сбежали, чтобы стать, но так же не близки
и вот мы бродим вдоль чужой реки
не спать, так руку положить на грудь
и в путь и снова в путь!
Цыплёнок съел свою скорлупу – изнутри – он был голоден. Это было в январе, на улице холод и слякоть. Конечно ему захотелось обратно – досадно, ведь он САМ съел свою скорлупу. Он думал: «Скорлупа во мне, я съел её – я могу воспроизвести её». Но не тут то было, насколько мне известно, ему не поверили. Он увидел слишком много, прежде, чем раскаялся – как завернуть всё назад? Только сама Наивность соскрябывает сметану с холодных блинов, когда она будет жарить их вновь, чтобы они не прилипали к сковородке. Цыплёнок замёрз в грязной луже перед моим крыльцом. И ведь так и с тем, что я хочу объяснить тебе. Как может жить в одном часть другого, если тот даже не дал представления о ней, если эта его часть умирала в нём при попытке передать её! Я надеялся, что ты поймёшь меня без слов, теперь же даже они лишь рушат последние надежды на понимание.