Вилли кричит: « Дрезден!! Матерь Божья – Дрезден!»
Дрезден из спагетти! Во как. И заходит наш герой, Загороднев, в семейниках поверх прозрачного своего, штатовского (видимо) скафандра. Говорит: «Гутен абенд!» Это по-немецки, «Добрый вечер!» значит. Ну, конечно, есть мы его Дрезден не стали. Зачем, такую красоту? Клаус и Вилли сгоняли за колбасками на свой корабль да ещё пива (безалкогольного) Загородневу принесли, мы: ни Стёпка, ни я никакое (даже пусть и безалкогольное) пиво не пьём. В-общем, после третьей кружки, разговор продолжался уже на немецком (Загороднев знает, а мы ни бельмеса) языке и мы со Стёпкой пошли по койкам.
Я первый проснулся на следующее утро. Вернее – первым проснулся Загороднев, потому что нигде на корабле его не было. И немцев не было. Потом, нам рассказали, что ночью он доставил их на орбиту РН-8, где должны были состояться (и состоялись) очередные гонки, отстыковался (находясь у немцев на борту), предварительно установив автопилот в соответствии с нашим планом облёта галактики. И вот мы здесь, в очередной планетной системе, на очередной орбите, очередной безжизненной планеты. А Загороднева нет. И нет бутербродов с макаронами.
Alles
Тетрадный лист, закапанный слезами
Не утаит в разводах слов
Которые мы сочинили сами
Которые проникли в кровь
Путём совместным к наших чувств могиле
Мы днями и ночами шли
Теперь вернуть хоть что-то мы не в силе
Мы все мосты сожгли
Посвящается Татьяне Леопардовне
Разговор не клеился. 500 часов назад была осень. И всё было хорошо: кленовые листья, всё такое. И нам было о чём поговорить. Но сегодня, сегодняшним, февральским утром, Мика снова пристаёт ко мне с расспросами о работе, а я… А мне давно всё всё равно. Мне почти что наплевать на неё. Ещё минута её домоганий и я заявлю во всеуслышание, что нет, не я спал с ней снова прошлой ночью и что мне всё равно кто даже. Во.
Моя работа, надо признаться, довольно интересная. Я работаю клоуном. Да-да, клоуном. Я умею неплохо жонглировать и перед выходом на манеж бегу всякий раз пять км. Вот так. И ещё я весёлый. На манеже.
Этой осенью самая красивая в мире девушка Мика вышла за меня замуж. Мы не поехали в свадебное путешествие, а просто отключили на месяц свои телефоны (и домашний – тоже) и принялись бродить по паркам родного городка.
Как-то в парке, сидя на берегу залива на гладком и тёплом от дневного солнца камне, Мика сказала: «Послушай, дорогой ты мой клоун и муж, а не получится ли так, что вот пройдёт 400—500 часов, наступит зима и нам с тобой не о чем будет поговорить?» А я? А я промолчал. Я знал, что так и будет.