Хорошо хоть снег и луна добавляют видимости. Мы ведь, чай, не по городу кататься будем, где всё строго по линеечке построено, а в горы поедем. Там и в обрыв сковырнуться недолго, чуть зазевался — и привет: даёшь наглядную иллюстрацию силы земного притяжения! Может, зря я решил отправиться в горы на ночь глядя?
Пока я мысленно беседовал с собой, шофёр выскочил из машины, открыл пассажирскую дверь и с молчаливым почтением ждал, когда офицер соизволит сесть в салон. Это был тот же парень, что вёз меня домой из лаборатории в первый день моего пребывания в шкуре Валленштайна. Я не стал испытывать его терпение — да и морозец понемногу давал о себе знать — быстро сбежал по ступенькам, удобно устроился на кожаном диване заднего сиденья и задремал.
Я проснулся легко, просто открыл глаза и понял, что больше не хочу спать. За окном, в серой прохладе раннего утра, тянулся горный пейзаж. Сейчас он выглядел не так красиво, как вчерашней ночью, да и горы здесь были не такие. Там всё больше встречались покрытые лесом, а здесь голые коричневые скалы с белыми проплешинами снега, тёмными изломами расщелин и зелёными пятнами сосняка.
До появления солнца над ледяными вершинами оставался ещё час, предрассветные сумерки постепенно размывались, словно капли чёрной краски в воде. Ночь не хотела отступать без боя. Остатки её отрядов медленно спускались с обрывистых склонов, прятались в засыпанных снегом ущельях, чтобы в конце дня снова начать наступление.
Мотор неуверенно тарахтел, часто чихая и переходя на хрип: сказывались низкая температура и разреженность воздуха. Всё-таки бензин из угля — совсем не то, что горючка из нефти. В какой-то миг двигатель как-то странно закряхтел, потом послышался непонятный вой, машина задёргалась, грозя в любой миг остановиться.
Я испугался: остаться вдали от обжитых мест без связи, спутникового навигатора и поискового маяка — удовольствие не из приятных. И в двадцать первом веке люди запросто в горах теряются, а в сороковых годах прошлого столетия пропасть без вести и вовсе проблем не составляло.
Автомобиль всё так же двигался рывками, а солдат за рулём не проявлял никакого беспокойства. Видимо, знал о возможностях машины и особенностях синтетического топлива.
Устыдившись собственного малодушия, я стал незаметно наблюдать за шофёром. Валленштайн наверняка ездил сюда и не раз, возможно, именно с этим унтершарфюрером за рулём, поэтому странность в поведении пассажира могла навести парня на ненужные мысли. В условиях слежки всех за всеми и повального стукачества в гестапо я не мог рисковать и на всякий случай начал прорабатывать в голове варианты ликвидации неудобного свидетеля.