Мы внимательно осматриваем руины, с хрустом ступая по стразам разбитого стекла. Уцелевшие стены, остатки потолка и пол в красных разводах и пятнах, повсюду косые царапины по четыре в ряд. Мебель расколочена, везде кучки окровавленных тряпок, в углу сломанная детская кроватка, рядом кукла смотрит на меня уцелевшим глазом. Половина головы оторвана и валяется неподалёку скорлупой кокоса, руки нет. В стороне игрушечный пароход с пробоинами в борту, под трёхгранными дырками алые отпечатки с чёткими следами папиллярных линий.
Тошнотворный запах крови висит в воздухе, его не может перебить даже чад от тлеющего на раскуроченной кровати матраса. Ни трупов, ни фрагментов тел — ничего. Хотя нет, вроде вон из той кучи битого кирпича и штукатурки торчит чья-то седая от пыли рука в полосатых лохмотьях и с шестизначным номером на запястье.
Видения прошли так же внезапно, как и начались, я снова оказался в звенящем от эха коридоре в двух метрах от цели. Кригер топал на полшага впереди и что-то рассказывал о фабрике и особенностях производства «изделий».
— Ну вот мы и пришли, — сказал он, остановившись перед гермодверью. — Сейчас вы всё сами увидите, господин барон.
Доктор легко повернул штурвал. Тяги сдвинулись, ригели с громким щелчком вышли из пазов, дверь смачно причмокнула резиновым уплотнителем и с мягким шипением повернулась на толстых цилиндрических петлях.
Мы переступили через высокий порог. Пока я разглядывал длинный коридор с люминесцентным потолком и стальными стенами, коротышка задраил шлюз, взял меня за локоть и чуть ли не потащил к зеленоватому окну во всю стену.
— Герр Валленштайн, — сказал он, когда мы остановились у железной полосы с круглыми шишечками заклёпок. Десяток таких перегородок делили прозрачную броню на равные квадраты через каждые два метра. — Вы в смотровом зале для высоких гостей. Отсюда открывается прекрасный вид на производственную линию.
Кригер повёл рукой, словно приглашал меня взглянуть на конвейер с застывшими по бокам чёрной ленты стойками со сложной аппаратурой и странными приспособлениями. Опутанные проводами и прозрачными трубками механические руки с круглыми набалдашниками на концах напоминали роботов автоматизированного завода. Так и казалось, что сейчас резиновая река вынесет железный скелет будущего автомобиля, до поры спавшие машины оживут и, рассыпая искры, начнут поочерёдно приваривать различные детали.
— Знаю, для вас это не в новинку, ведь именно вы изобрели это чудо, — доктор с угодливым смешком подтолкнул очки к переносице, — но я позволил себе внести кое-какие изменения.