Потом мы переходим к обезьянам. Не уверен, какого они вида, но это маленькие белые пушистые комочки, которые только кажутся, что сидят спокойно, когда они пытаются забраться друг на друга. Долорес фыркает, а Маккензи говорит:
— Эти очень много борются.
Я усмехаюсь, и тихонько говорю на ухо Ди:
— У меня появилась кое-какая идея, глядя на этих мелких извращенных созданий. Нам надо отсюда уходить, пока я не опозорился тут.
Маккензи — потому что у нее поистине собачий слух — спрашивает:
— Дядя Мэтью, что значит «извращенный»?
Я быстренько спасаюсь:
— Радостный.
Она кивает… и укладывает это в своей удивительной непредсказуемой головке.
* * *
Мы все трое выходим из такси у дома Александры и Стивена. Я держу Маккензи на руках, и она полусонная лежит на моем плече. Ди несет шарик Маккензи и ее сумку и еще кучу всяких штучек из подарочного магазина, которые я просто не мог ей не купить. Александра впускает нас внутрь, Маккензи оживилась, потирая глаза. Я ставлю ее на ноги, и она обнимает нас обоих, говоря нам спасибо без напоминаний.
Александра говорит ей:
— Там на твоей кровати лежит пакет — его принесли, пока тебя не было. Я думаю это кукла Элизабет, которую бабушка купила тебе на день рождения, та самая, что не успела прийти вовремя.
Маккензи от удивления раскрывает рот и, прям дрожа от радости:
— Я так ее ждала. Я такая извращенка!
Потом она бросается из фойе в свою комнату.
Александра обращает свой яростный взгляд на нас:
— Потрудитесь объяснить это?
Я потираю сзади шею… а потом практически бросаю Стивена под колеса автобуса.
— Тебе следует поговорить со своим мужем. Он должен повнимательнее следить за своим языком, когда рядом Маккензи.
Я заглажу перед ним свою вину, я клянусь.
Ди присоединяется.
— Да, дети, как губки. Впитывают все, что происходит вокруг.
Судя по взгляду на лице Лекси, она на это не купилась.
— Нам пора, — говорит Долорес.
— Да, пора, — зеваю я. — Эти амфибии меня просто утомили. Пока, Лекси.
— Пока, Александра, — говорит Ди.
Потом мы убегаем.
В тот вечер я забиваю на тусовку с парнями. Ди и я заказываем китайскую еду и просто фантастически проводим вечер, трахаясь в каждой комнате моей квартиры.
Уже никогда я не посмотрю на свой бильярдный стол теми же глазами.
Мы отключаемся в моей постели, и я впадаю в чертовски изможденный сон… до тех пор, пока посреди ночи меня не будят шуршание одежды и шаги. Продираю глаза, чтобы обнаружить, что Ди не со мной рядом, а носится по комнате, в поисках своей одежды, и спешно ее натягивает, когда находит.
— Ди, ты в порядке?
Ее голос звучит совсем не сонно, а напряженно.