Удивило Литу другое — неосторожное поведение тутошних девушек и молодых женщин. Все они не только не стремились поскорее поесть да уйти, а наоборот, сами подсаживались к мужчинам, заводили какие‑то разговоры, смеялись. И даже не отказывались от предложенной медовухи. Вот глупые… Вскоре Лиита поняла, что девушки эти — не постоялицы, а из здешней обслуги. Сначала выносят подносы с едой — питьём, вертятся среди столов с тряпками, и только потом садятся сами — к тем мужчинам, кто зазывает понастойчивее. Может, так хозяин велит? Хмельной посетитель всегда щедр, заказывает больше. Но зачем же они тогда… Ой, тут же столько народу, разве прилично так целоваться?!
— Скучаешь, красавица?
Лита от испуга чуть не выронила свою миску. Подошедший мужчина выглядел как старший брат сестрицыного жениха — такой же жидковолосый и грузный. Добротная одежда, на толстых пальцах — два перстня с самоцветами, прямо богач. Улыбается ей ласково, 'ведьминых глаз' не замечает… Только от улыбки этой Лиите захотелось в сундук, на котором сидела, запрыгнуть и крышкой прикрыться.
— Нет, дяденька, что вы! Я только…
— Зови меня Хтаром, милая. Дозволь рядом с тобой сесть, поговорить о том, о сём…
— Да что вы, мы вдвоём и не поместимся! Садитесь, а я… Ой!
— А вот так — поместимся! — хохотнул мужчина и, отбросив миску, подтянул запищавшую девчонку на колени. — Что ж ты вырываешься, дурочка, я тебя не обижу! Хочешь — даже серёжки подарю с синими камушками, красивые…
— Дяденька, не надо, пустите!
— Поцелуешь — отпущу!
Лита снова беспомощно забарахталась, надеясь, что кто‑то из постояльцев или обслуги заметит её положение и придёт на помощь. Где там! Им и без неё весело.
— Пустите!! Кричать буду!
— Кричи, крася, я сонных мух и сам не люблю! Кричи, мол, целуй меня, Хтар, да обнимай крепче! А это я завсегда с радостью…
Тут уж Лиита испугалась по — настоящему. Никак не думала она, что первый поцелуй таким окажется — не по доброй воле, не с любимым, а с противным старым дядькой, пахнущим потом и брагой, в полутёмном углу странного и распущенного 'весёлого дома'… Нет уж, не бывать тому!
Кое‑как извернулась, выскользнула из ненавистных объятий и отскочила подальше. Потрясла кулаком в сторону обидчика:
— И как не стыдно, в ваши‑то годы! Ирод вы плешивый!
Купец попытался встать с низкого сундука, но не смог — видимо, совсем хмель одолел. Но последнее слово решил за собой оставить:
— Дурёха! Ничего я не плешивы…ЫЫЫ!!
Низкий икающий вскрик на мгновенье перекрыл шум в зале, но никто даже головы не повернул. Весёлый люд наслаждался заслуженным отдыхом и не обратил внимания ни на девчонку, что торопливо, по дуге, обошла столы и выскочила в коридор, ни на осевшего в обмороке купца с большим клоком волос в толстых пальцах. Подумаешь, не поладили…