Я не верю в жизнь после смерти. Я всегда думала, что, когда кто-то уходит, это навсегда. Может, с мгновениями дело обстоит так же. У меня остались воспоминания о связи с мистером Дейдом – с тех пор прошло уже две ночи, – но нечто ощутимое меня с теми событиями связывает. Этот момент просто… перестал дышать.
Он обнимал меня после всего и гладил по голове. Нежность была не к месту. Я была не готова к ней. Поэтому я просто оделась и ушла. Он не пытался остановить меня, но в выражении его лица было нечто такое, что заставило мое сердце биться чаще. Он смотрел на меня не как незнакомец. Он смотрел так, словно знал меня… может, даже лучше, чем имел право знать.
Когда я вернулась в номер, Симона уже была там. Она пыталась выжать из меня подробности, но я практически ничего ей не рассказала. Я выдала ей историю о флирте с таинственным незнакомцем в баре со стеклянными стенами, пока он угощал меня спиртным, которое стоило неприлично дорого и обладало вкусом соблазна.
Она была разочарована.
– Ты безнадежна, – вздохнула Симона, пока я меняла облегающее платье на бесформенный белый отельный халат.
Она упаковала платье в пластиковый мешок для одежды и застегнула молнию. Он напомнил мне гроб. Хоронила я не только мгновения; я хоронила одну из версий самой себя… хоронила в мешке для одежды, который даже не принадлежал мне.
Но, сидя в своем офисе в Лос-Анджелесе с бледно-желтыми стенами и аккуратно расставленными папками, я понимаю, чем должно было быть это приключение. Это просто сон, только и всего, и, как все сны, оно не имеет никаких реальных последствий. Преподнесенные им уроки можно изучить, а можно отбросить. Подсознание всего на несколько часов взяло верх над сознанием, и моей тайной половинке было позволено нарисовать красочную историю. Историю страсти и возбуждения, которые никогда надолго не задерживались в моей реальной жизни.
Просто сон.
Я вытаскиваю папку клиента. Моя работа состоит в том, чтобы рассказывать другим, как делать их работу. Инвестируйте время и деньги сюда, а не туда и так далее. Я давно начала думать о корпорациях как о людях, задолго до того, как Верховный суд стал поступать так же. Они многогранные личности, как и все мы. И, как люди, успешные корпорации знают, какие из своих сторон стоит развивать, а какие следует скрывать от публики. Они знают, как и когда сократить потери.
Для меня единственная часть личности корпорации, которую люди рассматривают в корне неверно, – это деньги. Считается, что деньги – это язык корпорации. На самом же деле деньги – это душа корпорации.