Не думаю, что хотела бы знать, что он думает обо мне.
Я готовлю легкий ужин и пытаюсь отвлечься у телевизора, откупориваю дорогущую бутылку мерло, привыкаю к запаху одеколона Роберта.
На часах почти десять, когда звонит телефон. Даже не глядя на экран, я чувствую – это не Роберт. Однако я очень удивлена, увидев имя Тома Лава.
Десять вечера в воскресенье – не самое подходящее время для звонка начальника. Я окидываю комнату взглядом, словно ищу оружие, которое сможет дотянуться до противника через телефонную трубку. И только на последнем гудке отвечаю.
– Что? – рявкаю я, вместо приветствия. Могло быть и хуже, учитывая, как я зла на него.
– Расслабься. – Том удивлен, но самодовольства в голосе уже не ощущается. – Я звоню извиниться.
– Мне следовало подать на тебя жалобу за сексуальные домогательства.
– Возможно. Послушай, обычно я не бываю настолько нахальным. Амбиции продвигают меня вперед, но и на мозг, случается, действуют. Причем отрицательно. Я так сконцентрировался на происходящем, что не следил за своими словами.
Я ерзаю в кресле, но стараюсь удержать язык за зубами, давая Тому возможность высказаться. Я достаточно проработала с Томом, чтобы понять: если он извиняется, ему это выгодно.
– Было неправильным просить тебя продолжать роман с мистером Дейдом ради фирмы и совсем глупо просить тебя делать это ради меня. Я знаю, что не смогу принудить тебя спать с тем, с кем ты не хочешь, и даже если бы я мог, то не стал бы.
– Чушь собачья!
Снова этот печальный смех.
– Полагаю, я это заслужил. Но мне правда жаль, что я так с тобой обошелся. Такого рода разговоры приемлемы лишь в мужских раздевалках да стриптиз-клубах; мне ли не знать, я провел там немало времени.
Я вздыхаю, беру пульт и начинаю медленно листать новостные каналы, без особого интереса глядя на то, как трагедии сменяются развлечениями. Люди умирают на Ближнем Востоке, а европейский принц хочет представить царственному семейству празднование Хеллоуина в американском стиле. Мужчина из Нью-Йорка убивает жену и детей, а Ким Кардашьян получает очередные шестьсот тысяч долларов за появление на каком-то мероприятии. Истории перетекают одна в другую практически без паузы, улыбки и хмурые взгляды мелькают с быстротой огоньков на рождественской елке.
– Однако я хочу, чтобы ты подумала кое над чем, – продолжает Том, требуя моего внимания. Он уже некоторое время бормочет извинения во всех видах и формах, но его слова не идут ни в какое сравнение с маникюром Ким за пятьсот долларов.
– И над чем же? – устало вздыхаю я.
– Не сохраняй свои отношения ради фирмы, но и не заканчивай их из гордости. Он тебе нравится, Кейси. Если бы не нравился, ты бы не стала рисковать всем ради встреч с ним.