– Помоги мне, – шепчет он. – Прошу тебя, Кейси. Он забрал все.
У меня в груди все сжимается, я медленно опускаюсь обратно на стул.
– Меня обвинили в присвоении денег. За это и уволили. Меня назвали вором.
– Ты бы никогда…
– Ты права, я бы этого никогда не сделал. Я бы не стал так рисковать. Я не такой.
Где-то начинает плакать ребенок. Малыши всегда так делают, когда хотят рассказать о своей боли без слов.
– Против тебя выдвинули обвинения? – спрашиваю я.
– Нет, сказали, если я уйду добровольно, то они этого не сделают. Но заверили меня, что у них есть доказательства, даже показали их мне… они фальшивые, но выглядят как настоящие. Эти люди, они знают меня, они сами меня учили, обещали блестящее будущее. Они знают, что меня подставили… и им все равно. Клуб, в который я ходил? Меня из него выгнали. Аннулировали членство и даже не объяснили почему. Это были мои друзья… я считал их друзьями. – Он смотрит на сложенные на коленях руки, буррито карнитас искромсаны и выглядят неаппетитно на бумажной тарелке. – Помоги мне, – просит он снова.
Я трясу головой. Голова кружится. Роберт не мог так поступить. Неужели у него действительно столько власти?
Конечно да. Как сказал мистер Костин, Роберт заседает в правлении многих главных компаний этого города, а в остальных имеет акции. Он смог устроить так, что женщины из разных фирм связались с нашей компанией и выдвинули против Тома ложные обвинения. Так почему он не мог проделать то же самое с Дейвом? Все сходится.
Я впервые понимаю, что это тот же самый узор, который начал складываться, когда нечто похожее проделали с его отцом.
Но стал бы он так поступать? Зачем ему это? Даже если он не разделял моего сочувствия к этому мужчине, его бы остановили другие вещи, не так ли? В конце концов, Роберт знает – я не хочу, чтобы Дейв рассказал обо всем моим родителям, и пусть Дилан Фриланд уже в курсе событий, дополнительные детали ему тоже ни к чему. Если Роберт лишит Дейва всего, чем тот дорожит, я стану беззащитна перед его атаками…
…и это приводит меня к еще одной мысли.
– Ты не сказал, – выдыхаю я. – Ты имел полное право предать меня, но не сделал этого.
Он смеется; мерзкий звук, полный отчаяния и насмешки.
– Вот только не надо делать из меня святого. Я не научился милосердию за то время, пока мы не вместе. Я ходил к Дилану.
– Но это невозможно; мистер Фриланд бы…
– Дилан Фриланд был мне всегда как отец, – начал Дейв с пугающей монотонностью. – Он всегда приходил мне на помощь. Я люблю его, Кейси.
Голос Дейва дрогнул. Я чуть не протянула к нему руку, но остановила себя, не уверенная в том, допустимо ли это после всего, что между нами произошло. Поэтому просто кивнула: