Мать снова протягивает ко мне руку:
– Сладенькая, ты переутомилась. Если этот мистер Дейд так успешен, как ты говоришь, и если ты действительно ему небезразлична, может, у тебя с ним все получится. Людям не обязательно знать, как все началось. Тебе даже не придется работать! Займешься благотворительностью! Скажешь, что сама сделала этот выбор, потому что…
Мать продолжает щебетать, но я не слушаю ее. Она просто рисует очередную милую картинку, мой портрет без недостатков… и без внутренней силы, кстати, тоже. Я смотрю на каминную полку. Там стоят мои фотографии, их фотографии, фотографии бабушек и дедушек…
Но там никогда не будет фотографии Мелоди. Никто в этом доме не способен научить меня не пасовать перед действительностью. Я смотрю на мать, на взволнованного отца… нет причины сердиться на них. Это никуда меня не приведет. Я отпускаю руку матери и делаю глубокий очищающий вдох, прежде чем поцеловать отца в щеку.
– Спасибо за то, что дали мне выговориться, – произношу я, заканчивая разговор. Я наклоняюсь и целую мать. – Я люблю вас.
Я беру сумочку и иду в коридор, где меня ждут мои туфли. Мать вскрикивает в замешательстве, но за мной следует только отец.
Я сажусь в кожаное кресло и застегиваю пряжки на туфлях.
– Мы были не виноваты, знаешь ли, – произносит он мягко, но решительно. – Она просто отказывалась нас слушать. Никакой психиатр не мог нам помочь. Мы ничего не могли с этим поделать, говорю же тебе. Ничто бы ей не помогло. Если бы средство было… я бы знал. Я бы не стал просто… я бы знал. Ничего нельзя было поделать. – С каждым словом все больше смирения, все больше отчаяния.
Я встаю и обнимаю его – слишком крепко и на миг дольше, чем нужно.
– Конечно нет. Вы сделали все, что могли.
Я снова целую его и прощаюсь.
Потому что я не могу их изменить. И потому что он носит эту иллюзию как спасательный жилет, и я не собираюсь снимать его только для того, чтобы увидеть, как он идет ко дну.
Дни продолжают лететь мимо. Я хожу на работу, делаю свое дело. Мистер Костин удерживает слухи за закрытыми дверями. Даже взгляды Аши больше не досаждают мне. Вот что происходит, когда ты смотришь правде в глаза, когда выбираешь жить с болью. Трудно причинить боль тому, кто и так бьется в отчаянии.
Но я не могу уйти в депрессию с головой. У меня есть дела. Я только что уволилась, и, хотя я сумею прожить какое-то время на свои сбережения, надо искать себе новое занятие. Я знаю, что могу пойти в любую консалтинговую фирму. Мистер Костин не посмеет выдать мне плохую характеристику, но любая должность после этой будет шагом назад. Как сказал мой отец, это лучшая консалтинговая компания в стране. Придется довольствоваться малым, если только я не собираюсь эмигрировать за границу.