— Что это значит, Мария Михайловна,— сказал Саблин.— Вот очаровательный сюрприз. Где вы были первый акт?
— На своём месте. В балконе,— отвечала девушка, пожимая руку Саблину.— Комиссаржевская великолепна. Я никогда ничего подобного не видала. Она будет лучше Савиной и Стрепетовой.
— Она совсем в другом роде,— сказал Саблин.— Но разве вы не получили моего письма? Вы случайно в театре?
— Я получила ваш билет,— сказала Маруся. Я порвала его. Слушайте, никогда не смейте этого делать. Я ничего не приму от вас.
— Почему? — спросил Саблин.
Маруся смутилась.
— Это... Это не по-товарищески,— ответила она.— Хотели быть вместе и написали бы, что будете. А одолжаться вам я не хочу.
— Какое же это одолжение? — сказал Саблин.
— Оставим этот разговор,— перебила его Маруся.
Они вошли в фойе. Зеркало отразило её стройную фигуру рядом с Саблиным. Она была скромно одета в платье ученицы, но хорошо сшитое и из хорошей материи. Она не шокировала Саблина, как некогда шокировала Китти, и Саблин сразу почувствовал разницу между ними. На них смотрели с удовольствием. Кто они? Брат и сестра. Саблин был одинок, он рано потерял родителей, родных у него не было. Сестрина любовь ему была незнакома и, взглянувши на своё отражение, он невольно уловил гармонию между собою и Марусей и подумал, как было бы хорошо, если бы она была его сестрой.
Говорили о Комиссаржевской, о драме, о замысле автора, об игре. Саблину было хорошо. Совсем по-иному, нежели летом, в Павловске, с Китти. Он хотел проводить её, побыть подольше с нею, прокатиться на санях лунной ночью вдоль Невы, но не нашёл её. Она ушла незаметно и скрылась в толпе.
Он сделал попытку свидеться снова в театре, она отказала. Он был искренно огорчён, и Маруся заметила это. Заговорили об Эрмитаже. Оказалось, что Саблин не был в Эрмитаже. Маруся сговорилась с ним и провела пять часов на ногах, водя его от картины к картине, рассказывая историю картины, историю художника. Она была своя в Эрмитаже.
— Я не могу не зайти ещё раз в эту галерею к Мадонне Мурильо,— сказала она. — Я влюблена в неё.
Саблин с Марусей подошли к большому холсту. Из голубого хитона, окружённая детскими головками херувимов кротко смотрела Непорочная Дева. Саблин посмотрел на её лицо, на тёмные волосы, на всю её фигуру, несущуюся вверх в тёмно-синем прозрачном небе среди звёзд, потом на Марусю и вздрогнул: так похожи они были обе. Такое же святое чувство к Марусе загорелось в нём, какое было и к Мадонне.
— Как вы похожи! — тихо сказал он.
— Кто? — спросила Маруся, но догадалась. Румянец залил её щёки.