проповедники и пришли обратить нас в свою веру. Я возразила бы ей, что это чиновник из социальной службы, ректор и член муниципалитета. «Теперь мне конец», — вздохнула бы я.
Анни наливает себе вторую чашку и, отставив термос, держит ее обеими руками.
Я тоже не отказалась бы. Я хочу сидеть с ней рядом по-настоящему, пить кофе и ждать Симона, который вот-вот въедет во двор. И пусть он улыбается мне, как делает это обычно: будто только что выиграл в лотерею миллион. Мне становится больно, оттого что я не могу ничего сдвинуть с места своими руками.
И тут во дворе появляется автомобиль. Но это не Симон, это Яльмар. Вороны вмиг взлетают на дерево.
Крекула выключает двигатель и выходит из машины. Вот уже он стоит рядом с Анни и понятия не имеет, как скажет ей то, что хотел. Он молчит, и первой заговаривает она:
— Я сижу здесь на крылечке и беседую с мертвыми. Должно быть, совсем сошла с ума. Но что же мне остается? Ведь живые ко мне почти не заглядывают.
Она смотрит вдаль, вспоминая свою старую тетку, которая вечно жаловалась на одиночество. А для Анни общение со старухой было настоящей пыткой.
«Ну вот, и я стала такая, — думает Анни. — Это словно проклятье».
— Зайдешь в дом? — спрашивает она Яльмара.
Тот кивает и наконец выдавливает из себя:
— Анни…
Только сейчас старушка замечает, какое странное у Яльмара выражение лица.
— Что случилось? — спрашивает она. — Что-нибудь с Исаком?
Яльмар качает головой.
— Но что же тогда, мальчик? — Она повторяет свой вопрос и по-фински.
Его всегда смешило, что она по-прежнему зовет его мальчиком.
Анни хватается за перила своими похожими на птичьи лапы ручками и пытается подняться.
— Прости, — говорит Яльмар.
Голос его звучит тихо, но очень странно. Он с трудом выговаривает каждое слово. Мямлит, словно у него во рту каша.
Потом он начинает признаваться ей, что уже очень давно не получал трепки от Исака. А сегодня это было бы для него большой милостью.
— Но в чем дело? — недоумевает Анни.
Хотя она знает.
Она смотрит на него. Он уже понял, что Анни известно все.
— Нет! — вдруг кричит она так, что вороны на дереве испуганно бьют крыльями.
Однако они не улетают.
И она грозит Яльмару своим птичьим кулачком. Нет, она не прощает его.
— Зачем? — всхлипывает она.
Воздух вокруг ее тщедушного тельца словно вибрирует от невиданной силы. Она похожа на жрицу, изрыгающую проклятья.
Яльмар стоит, опираясь одной рукой на автомобиль, а другой держится за сердце.
— Они хотели найти старый самолет на дне озера, — поясняет он. — Когда об этом узнал отец, с ним случился инфаркт. Не стоит ворошить прошлое.