– Вы точно уверены?
– Да. А главное, это происходит все чаще. Одной начинает сниться сон, потом присоединяется другая. Когда же у одной сновидение заканчивается, оно заканчивается и у всех остальных.
– Не замечал.
– При всем уважении, Хью, я провожу в комнате сна очень много времени.
Мейтленд задумался и признал, что в моих словах есть смысл.
– Вы раньше сталкивались с чем-то подобным?
– Нет. Но я и не работал в местах, где пациентов погружают в глубокий наркоз.
– Команда Вальтера Розенберга нас немного опережает, но он ни о чем таком не рассказывал.
– Может, просто не заметили. Или мы имеем дело с уникальным феноменом, характерным только для нашей группы.
Мейтленд покачал головой:
– Ну, не знаю, Джеймс. Не припоминаю механизма, способного объяснить ваши наблюдения. – Вдруг Мейтленд презрительно скривился. – Так на что вы намекаете? Хотите сказать, между ними существует телепатическая связь? – Мейтленд скептически вскинул брови.
– Но ведь любой мозг создает электрические поля. Иначе электроэнцефалограммы были бы невозможны. Электроды помещают на голову, прямого контакта с мозгом нет. То есть энцефалограф способен улавливать мозговые волны на расстоянии.
– Да бросьте, Джеймс, вы сами знаете, что это ничего не доказывает.
– Есть другие похожие явления, – настаивал я.
– Например?
– Синхронные менструации. Если женщины живут вместе, их циклы часто совпадают.
– Это явление неисследованное.
– Зато свидетельств в его пользу предостаточно.
– Но, – холодно улыбнулся Мейтленд, – исследования на данную тему не проводились.
Я решил прекратить бесполезный спор и обратиться к нему с простой, конкретной просьбой.
– Пусть медсестры следят за пациентками, и, если им опять будут одновременно сниться сны, им же не трудно сделать соответствующую запись?
Мейтленд сжал пальцами нижнюю губу и после долгой паузы задумчиво произнес:
– Пожалуй, вы правы. Если, конечно, сестра Дженкинс не будет против. Сможете доказать свои утверждения… – Мейтленд наконец сдался, – это будет очень интересно.
Затем стали обсуждать текст учебника. Примерно через полчаса от мирной дискуссии перешли к ожесточенному спору. Мейтленд разошелся не на шутку, как вдруг зазвонил телефон. Мейтленд метнул на аппарат сердитый взгляд, будто звонивший нарочно подгадывал, желая прервать ход его мысли. Мейтленд продолжил говорить, но сосредоточиться уже не мог, поэтому признал поражение и взял трубку. После весьма раздраженного приветствия умолк. Лицо Мейтленда менялось у меня на глазах. Новости его явно встревожили. Я слышал, как он задавал короткие вопросы.