Было около пятнадцати минут второго, когда ко мне заглянула сестра Фрейзер. С встревоженным видом она замерла в дверях.
– Слушаю, – произнес я.
– Доктор Ричардсон, – начала она. – У нас проблема. Пациентки комнаты сна…
– В чем дело?
– Мы не можем их разбудить.
– Как это – не можете?
Сестра Фрейзер бессильно развела руками.
– Они не просыпаются.
От такого ответа ясности не прибавилось.
Я отложил ручку.
– И кого же из них вы не можете разбудить? – уточнил я.
– Всех, – ответила сестра Фрейзер.
В комнате сна сестра Дженкинс нервно прохаживалась между кроватей. Сестра Пейдж стояла рядом с тележкой с шестью подносами под крышками.
– Доктор Ричардсон, – сестра Дженкинс поманила меня к себе, – не понимаю, что случилось.
– Мне сказали, они не просыпаются.
– Да.
Сестра Дженкинс взяла Сару Блейк за плечи и потрясла. Затем наклонилась и прокричала ей в самое ухо:
– Сара! Просыпайтесь! Пора обедать!
Сестра Дженкинс встряхнула женщину еще раз, но та продолжала спать. Голова Сары качнулась из стороны в сторону, но глаза оставались закрытыми.
– С другими то же самое, – продолжила сестра Дженкинс. – Ни на что не реагируют. Странно.
– А может, кто-то из сестер превысил дозу хлорпромазина?
– Вряд ли, – ответила сестра Дженкинс. – Утром дежурила сестра Фрейзер. Все мои девушки аккуратны, но она особенно. Сестра Фрейзер не могла допустить такой грубой ошибки.
Несмотря на веру сестры Дженкинс в сестру Фрейзер, я решил проверить карточки. Все было в порядке. Ничто не свидетельствовало об ошибке или недосмотре. Пациенты получали обычные дозы в соответствии со своим состоянием. Наоборот, дозы были даже немного меньше, чем обычно.
Сестра Дженкинс понизила голос.
– А вдруг у них… – запнулась и только потом прошептала: – Кома?
– Не похоже, – возразил я. – Взгляните на их глаза. Обратите внимание – у всех движутся. Пациенткам снятся сны. Насколько я знаю, у больных в коме сновидений не наблюдается.
– Что же делать, доктор Ричардсон? Их же надо накормить, вымыть, отвести в туалет…
– К сожалению, сейчас это невозможно.
– Давайте я позвоню доктору Мейтленду.
– Нет, позвоню сам. Сначала надо их осмотреть.
Я поднял веко Кэти Уэбб, осмотрел глаз. Рефлексы были нормальные.
– Кэти, – позвал я. – Вы меня слышите?
Громко хлопнул в ладоши.
– Кэти!
Никакой реакции. Похлопал ее по щекам, сначала осторожно, потом сильнее – даже румянец выступил. Кэти Уэбб лежала неподвижно, с ничего не выражающим лицом. Ей продолжал сниться сон. Затем я прикрепил ей на голову электроды и запустил энцефалограф. Показатели были абсолютно нормальными. Низкоамплитудные волны говорили о спокойном сне.