– Отличная работа, Джеймс, – похвалил Мейтленд, хлопнув меня по плечу. – Я перед вами в долгу.
Мы поднялись в его кабинет, и Мейтленд снова поблагодарил меня за то, что «урегулировал кризис». Речь его так и пестрила избитыми клише – «в трудный час», «священное чувство долга». Хвалебную речь в свой адрес я выслушивал не слишком внимательно. Постоянно отвлекал честерфилдский диван – стоило узнать, что на нем не только сидели, и я сразу взглянул на эту мебель другими глазами. Но все же я старался сдерживать свои чувства, чтобы Мейтленд ничего не заподозрил.
Я обратил внимание, что годы его не пощадили. Кожа на шее отвисла, пигментация неровная, выпирающий живот не может скрыть даже сшитый на заказ дорогой костюм. В волосах мелькают седые пряди, нос блестит – верный знак постоянного злоупотребления спиртным. Опустил взгляд на крупные, крестьянские руки. Эти руки касались самых интимных мест женщины, которую я еще неделю назад собирался взять в жены. Наконец я не выдержал. Пробормотав какое-то неубедительное оправдание, поспешил к двери.
Когда я уже стоял в дверях, Мейтленд спросил:
– Ну как, прочитали главу?
– Нет, – ответил я. – Времени не было.
– Конечно, – улыбнулся Мейтленд. – Глупый вопрос, простите.
Джейн вернулась на следующий день. В женское отделение я входил в смятенных чувствах, потому что знал: она там. Джейн стояла в коридоре и выслушивала инструкции от сестры Дженкинс. В тот момент я ощущал нечто невообразимое, не укладывающееся в слова. Вернее всего будет сказать «смешанные чувства» – это дает хотя бы примерное представление о моих эмоциях. Гнев боролся с желанием и в конце концов победил. Джейн обернулась, но, увидев меня, сохранила полное равнодушие и продолжала кивать как ни в чем не бывало. Я осматривал пациентов, пока сестра Дженкинс не ушла, потом подошел к столу Джейн.
При моем приближении она заулыбалась:
– С Новым годом!
Я едва заставил себя улыбнуться в ответ:
– И тебя с Новым годом.
– Что с твоей рукой?
– Пустяки. На кухне порезал.
Джейн встала, окинула взглядом коридор и быстро чмокнула меня в губы.
– Я соскучилась, – и, поджав губки, прибавила: – Ты мне так и не позвонил.
– Занят был.
Джейн снова улыбнулась:
– Да, я в курсе. Сестра Дженкинс все рассказала. Говорит, ты больницу спас.
– Осборн помог, без него бы не справился.
– Вот уж от кого не ожидала.
Поболтали о праздниках. Я говорил мало и очень сдержанно. Раз или два Джейн бросала на меня вопросительные взгляды и спрашивала:
– Что-то не так?
Я только пожимал плечами и отвечал, что устал, – всю неделю почти не спал и работал без передышки. Услышав на лестнице позвякивание ключей, мы одновременно отошли друг от друга.