— Хорошо, но я пока не вижу, как нам могут помочь эти схемы, — Сильвер пожала плечами. — Мы ведь, надеюсь, не собираемся сами собирать взрывное устройство?
— Нас, собственно, интересует не столько схема, сколько необходимые ингредиенты, — Стейн убрал несколько чертежей, вызвав вместо них какие‑то длинные списки. — Мы можем попытаться выяснить, кто за последнее время их приобретал.
Склонившись вперед, Сильвер жестом заставила один из экранчиков подплыть поближе. Пробежав глазами внушительный список, она приподняла брови.
— Такое чувство, что большую часть из этого можно заказать в обычной аптечной сети, — заметила девушка.
— Вот поэтому и важно узнать, кто покупал не один из препаратов, а сразу несколько, входящих в список, — Кароль откинулся на спинку кресла, любуясь повисшим перед ним длиннющим перечислением. — По крайней мере, можно надеяться, что занимался этим один человек.
— А что, если несколько? — легкомысленно переспросила Сильвер.
— Тогда все гораздо хуже, чем я до сих пор предполагал, — Стейн повернулся к ней, и его лицо вдруг стало серьезным до суровости. — Если взрыв готовили несколько человек, то неприятности будут не только у службы безопасности, но и у всего ковчега. Преступная группа с такими возможностями — настоящая беда для "Одиннадцати".
Девушка снова поежилась. Она не могла себе представить даже одного человека, который хотел бы совершить взрыв, убив множество людей. Если же их несколько, то все действительно страшнее, чем можно представить. В голове мелькнула мысль, что дядя Шандар совершенно прав: ей следует держаться от всей этой истории подальше. Но оставить все, как есть, она не могла. Фактически это означало бросить не только еще плохо знакомую Дороти, но и Кароля — а вдруг служба безопасности не разберется, кто истинный виновник взрыва, и решит, что преступник — Стейн?..
С тех пор, как умер Александр Фокс, Сильвер словно плыла по течению. Внешне она выглядела как обычно, поэтому окружающие и не старались влезть ей в душу, что вполне устраивало девушку. Однако внутренне она все чаще чувствовала некое противоречие между тем, чего хочет, и тем, что у нее получается. "Серебряная камелия" помогала ей держаться на плаву, но одновременно и запирала в тесном кружке друзей, где Силь чувствовала себя комфортно. Внешний мир, от тягот которого ее всегда оберегал отец, по — прежнему оставался для нее загадкой. Наверное, со стороны казалось, что она вполне довольна жизнью — да и с чего бы это вдруг могло быть не так?.. Но в душе Сильвер Фокс все чаще чувствовала непонятную тоску и понимала, что долго так продолжаться не может: она уже давно балансировала на грани.