. Оппонент Исократа ритор Алкидамант (IV в. до Р. X.) в своей речи «О софистах» утверждает, что высшей целью оратора является способность произносить устные неподготовленные речи, всякий раз сообразуясь с аудиторией; записывание речей может иметь только служебное, вспомогательное значение
[64]. В религиозной сфере Греции письменность не имела центральной роли: «Слова мистерий не должны были быть записываемы, чтобы сохраниться в тайне»
[65].
Во второй по значению культуре античности, Древнем Риме, письменность играла значимую роль на всем протяжении существования Римского государства. Начиная с периода поздней республики, государственное управление осуществлялось со значительной опорой на архивные записи; У. Харрис также приводит свидетельства широкого использования письменности в различных сферах жизни римских граждан[66]. С эпохи Октавиана Августа в империи процветала бюрократия[67]; ученые объясняют это тем, что «без широкого распространения письменности в Римской империи было бы несравнимо труднее осуществлять административный контроль над подвластными землями; Римское государство фактически зависело от письменности»[68]. Также исследователи констатируют более широкое (по сравнению с Грецией) употребление письменных текстов в религиозной сфере[69].
2.2. Образы небесных книг
Как и на Ближнем Востоке, в Греции и Риме ярко засвидетельствовано представление об определенной всем судьбе; над ней не властны сами боги, и в конечном счете в ее руках находятся жизнь и смерть каждого человека. Идея о судьбе содержится еще в поэмах Гомера[70]; она отчасти персонифицируется в образе неумолимых Мойр. Мысль о письменной записи судеб явно не звучит в греческих текстах[71], однако в каком-то смысле ее можно увидеть в словах Пиндара: «…неведомо нам, до какой межи / Начертан путь наш дневной и ночной Роком» (Немейские оды 6. 5).
Представление о том, что у богинь судеб («парок» в латинской традиции) имеется книга, где судьбы мира пребывают записанными, ярко выражено в римской литературе. Р. Канцик говорит о важности для римлян мотива «записанных судеб», а также записи всего хода их истории – это представление особенно распространяется с эпохи Августа[72]. В частности, у Овидия в «Метаморфозах» (15. 809—815) описана сцена разговора Юпитера и Венеры: Юпитер говорит, что у «древних сестер» -парок находится «таблица судеб» (в оригинале tabularia rerum), «из бронзы литой и железа», где записан «рок необорный» (fata), судьба всех; на этих таблицах Юпитер прочитал судьбу «ее рода» и теперь возвещает ей