Упоминания небесных книг в Ветхом Завете достаточно фрагментарны, однако всякий раз эти книги обладают высокой значимостью. Основным видом небесной книги в библейской ветхозаветной литературе является книга жизни (Исх 32: 32; Пс 68: 29; Ис 4: 3; также Пс 138: 16 в переводе LXX). Она представляет собой своего рода небесный список народа Божия, в этом образе выражается идея о том, что Бог памятует о каждом отдельном человеке.
В ветхозаветных текстах также встречаются упоминания о «записи» пред Богом дел людей (Ис 65: 6—7; Мал 3: 16), либо, наоборот, об «изглаживании» прежних грехов (Пс 50: 3; Ис 43: 25; 44: 22). В этих случаях возможно говорить о книге людских деяний, которая служит символическим выражением всеведения Божия, открытости пред Богом всех дел грешников и праведников, и соответственно, справедливого воздаяния; «изглаживание» символизирует прощение грехов.
Книга судеб в ветхозаветных текстах встречается реже всех (Пс 138: 16 в масоретском тексте), и с помощью этого образа прежде всего выражается идея особого попечения и промышления Божия об отдельном праведнике. Нельзя не отметить яркий контраст с языческими литературными памятниками, где образ книги судеб, напротив, является самым распространенным.
В межзаветной литературе – Первой книге Еноха, Книге Юбилеев, Второй книге Еноха, Повести об Иосифе и Асенефе, Завещании Авраама, Апокалипсисе Софонии – образы небесных книг появляются гораздо чаще, чем это было в предшествующей ветхозаветной традиции, и сцены, где они появляются, детально разработаны. Нередко в одном произведении упоминаются несколько видов небесных книг, которые оказываются связанными между собой. Важно, что книга жизни и книга людских деяний прямо соотносятся с решением вечной участи человека (что не было так четко выражено в Ветхом Завете). Книга судеб возникает в межзаветных апокалипсисах также достаточно часто, служа уверением в том, что вся история находится в руках Божиих (1 Енох 107; Юбил 5:16 и пр.). Как правило, образы небесных книг играют важную роль в развитии всего повествования.
Можно увидеть, что вышесказанное справедливо по преимуществу для произведений, написанных в апокалиптическом жанре. Для них характерно «раскрытие трансцендентной реальности, которая показана как во временном аспекте (т. е. присутствует эсхатологическая перспектива), так и в пространственном (т. е. в видениях небесных реалий, иного мира)»[5]. В связи с этим стоит особо выделить Книгу пророка Даниила, 7—12 главы которой принадлежат к апокалиптическому жанру. В главах 7, 10, 12 встречаются три важных упоминания небесных книг, смысловые характеристики которых полностью соответствуют межзаветной апокалиптической литературе.