— А вот и тушканы пожаловали! — резюмировал Квашня. — Ну, всё, паря, теперь нам точно хана!..
При появлении снующих во все стороны мелких мутантов химеры пришли в поистине полное неистовство. Яростно ревя, они разбежались в разные стороны и начали гоняться за тушканами, всё ближе подбираясь к лежащим людям. Воцарился невообразимый гвалт и страшный хаос. Казалось, что окружающий лес ожил. Движения зверей становились более резкими. Порой зрение не успевало отслеживать молниеносные броски монстров. Несколько тушканов напало на напарников. Квашня безрезультатно пытался отбиться от тварей, с ненавистью вцепившихся в его комбинезон с разных сторон. Артём же успел перехватить одного мутанта за шею и, не зная, что предпринять дальше, мотал им из стороны в сторону. Последним, что успел заметить парень перед потерей сознания, было летящее в прыжке гибкое тело химеры с выпущенными на мощных лапах когтями. А затем произошло неожиданное. Вокруг людей возникло силовое кольцо искажающего пространство облака. В полуметре от земли из воздуха на миг появились знакомые очертания улыбающегося Нафани, и после этого в разные стороны разошёлся веером мощнейший взрыв, сопровождающийся электрическими вспышками, озарившими всю округу. Мир померк и затих на неопределённое время…
* * *
Сознание возвращалось медленно и мучительно. При малейшем движении тело пронзала нестерпимая боль. В голове гудел хор барабанов. Перед разлепившими веки глазами стояли радужные круги. Артём со стоном приподнял голову и сел. Мутным взглядом окинул округу. Повсюду сплошь лежали смердящие горелой плотью тела монстров. Поднеся руки к лицу, парень оторопело посмотрел на зажатого в кулаке мёртвой хваткой тушкана. Язык того болтался на боку, вывалившись из зубастой пасти. Глаза потускнели и уныло взирали на окружающее. Впрочем, вряд ли уже что‑то видели, так как с момента случившегося прошло не менее часа. Давно рассвело. Солнечные лучи пробивались сквозь густую листву в кронах деревьев. Откинув задушенного тушкана в сторону, Артём сообразил, наконец, что изменило вид поляны, на которой они находились. Чёрная копоть на всём. Сажа, нагар. Последствия большого взрыва, вызванного оберегающим парня домовым. И мгновенная мысль: «А где Нафаня? Жив ли остался мой заботливый телохранитель»? Впрочем, говорить о жизни сверхъестественного существа — то же, что рассуждать о вещах, недоступных для человеческого понимания. А была ли у домового жизнь в привычном для реальности этого мира смысле? Кто знает… Но то, что он пожертвовал собой ради людей, оказалось однозначным.