* * *
Вконец измученный Артём медленно опустил на землю Квашню и тяжело рухнул рядом с ним. Тело уже не испытывало никаких ощущений, его трясло, как в припадке. Дышать полной грудью не давал плотно обтягивающий комбинезон. Широко открыв рот, парень пытался захватить лёгкими как можно больше воздуха. Терпкий запах прелой листвы сладковатым привкусом дурманил сознание. Хотелось закрыть глаза, забыть про всё на свете и лежать, лежать, лежать… И пошло бы оно всё, куда подальше… Но раздавшийся позади людей рёв одного из монстров заставил вздрогнуть и вернуться в реальность. Квашня застонал и медленно открыл глаза. Мутный взгляд его пробежался по окрестности и остановился на Артёме. Сквозь стиснутые зубы сталкер попытался сказать что‑то, но зашёлся в тяжёлом кашле, некоторое время мучающим его израненное тело. После этого сквозь тягучий стон смог, наконец, проговорить:
— Слышь, Везунчик, мы, что ли, живы ещё? Эт хорошо… Только, чую я — ненадолго. Со мной тебе от них не уйти. Их контролёр ведёт. А этот, если за дело взялся, пока не закончит, или пока его самого кто не завалит, не отстанет от жертв. Упрямый, зараза. Так что, решение будет такое… — кашель вновь одолел сталкера. Придерживая грудь здоровой рукой, он сумел, наконец, погасить очередной приступ и продолжил: — Поможешь мне забраться вон на тот бугор, а сам дальше пойдёшь… И чтобы летел, как стрела! До границы осталось метров пятьсот. Слышь? Пулемёты работают. Это вояки зверьё косят. Подтянулись… Вот тут они молодцы, не то что в Зоне. Там зажравшиеся. Нашего брата, чуть что, в расход сразу пускают. Порядок, значит, поддерживают. Нельзя же, вроде, в Зону людям лезть… Только порядки те и законы сами люди и выдумывают. А кто из них задумывался, прав ли он, навесивший нам на шеи ярлыки запрета? Вот то‑то и оно…
— Нет, Михалыч, я Вас не брошу… — Артём постепенно приходил в себя, дыхание его выравнивалось, но тело всё равно плохо слушалось команд, подаваемых мозгом.
— Ты, паря, со старшими‑то не привыкай спорить. Они дело говорят. Жизни, поди, поболее повидали. Сделаешь так, как я говорю, понял?! И не дерзи. У тебя дети есть?
— Нет ещё…
— Вот то‑то и оно, что «ещё»! А у меня и внуков уже двое… Я же за — ради них в Зону‑то ходил. Младший, Дениска… лейкемия у него. Деньжищ на лечение большущая куча уходит. Родители бились, старались, да всё напрасно… Что там могут сделать наши неучи — врачи в районных лазаретах? Да и средств у них на лечение пациентов — кот наплакал… Дети‑то мои думали, что безнадёга дело… А тут я… Вот теперь в Европе где‑то, в одной из самых лучших клиник пацана лечат. Весёлым, рассказывают, бегает и жизни радуется… А ты говоришь: «не брошу». Ещё как бросишь! Хочешь, чтобы Олеська твоя с другим мужиком жила?