– А что скажешь ты, Фундинул?
– Я? – Фундинул почесал макушку. – Я согласен с орком – давайте плохую новость, ваша милость.
– Тебе предстоит сразиться с крепким воином-степняком, братом Мансура.
– С чего вы взяли, ваша милость, что приезжий гном будет драться с каким-то местным здоровяком?
– Если тебе удастся его победить, Мансур обещал всех отпустить.
– И вы ему верите, ваша милость?
– Мансур дал честное слово. А с другой стороны, если тебя убьют в бою, мы не надолго переживем тебя.
– Даже не знаю, что на это ответить, ваша милость, – сказал гном и снова принялся чесать в затылке.
Сидевшие на дне ямы мессир Маноло, Углук и Бертран напряженно за ним следили. Как-никак он был их единственным шансом на освобождение. Пусть и призрачным, но все же шансом.
– Если мне вернут мой топор, ваша милость, я попробую выстоять против этого степняка.
– Насчет топора я постараюсь договориться.
– Спасибо тебе, Фундинул, что решил побороться за нашу жизнь, – сказал мессир Маноло.
– Да-а, – протянул Углук. – Никогда еще гномы не спасали орков. Если тебе это удастся, ты будешь первым.
Прибежал посланный за водой часовой. Он принес полный кожаный мешок и уважительно протянул Каспару. Тот сразу сбросил его в яму, и узники принялись утолять жажду.
Из большого оранжевого шатра, который являлся резиденцией Мансура, вышла группа воинов. Они быстрым шагом направились к яме, чтобы сообщить Каспару решение предводителя.
Как оказалось, тот приказал провести схватку прямо сейчас – напротив главного шатра.
В яму спустили ствол корявого дерева, который служил здесь лестницей, и по нему стали подниматься пленники.
Пришедшие воины Мансура встали вокруг них, словно опасаясь, что те убегут в пустыню.
– Моему брату нужен его топор, – сказал Каспар, обращаясь к степняку, который исполнял роль сержанта.
Как и следовало ожидать, этот воин не мог принимать подобные решения самостоятельно, поэтому они с Каспаром отправились к Мансуру, который уже поджидал их возле своего шатра.
Видимо, оповещенные о предстоящем бое, со всего стойбища к шатру предводителя начали стекаться зрители.
– Мансур, – с ходу заговорил Каспар, – мой брат был вынужден согласиться на бой, но он в жизни не держал меча. Нужно вернуть ему его топор.
– Какой еще топор? У нас положено вести бой на ясагаях.
– Но ты и так выбрал самого младшего брата в моей семье. Если бы среди нас был младенец, я не сомневаюсь, что ты приказал бы сражаться и ему.
Весь побагровев от гнева, Мансур схватился за рукоять меча и едва не вытащил его, однако, заподозрив Каспара в намеренной дерзости, сдержал себя.