– Видела, как орчанка сорвала заговорённый браслет и метнула в лицо тому, кого ей родители навязывали в мужья, – девушка вырвалась и быстро пошла в хвост каравана вслед за Кишнак. Орчанка с ужасом оглядывалась на как всегда ужасного в гневе правителя.
– Великая Степь, ну и кашу заварила ты, Ольгейра. Гурдир теперь не успокоится, пока не вернёт тебя обратно.
– Долго нам ещё до ставки орды добираться?
– Ещё недели три, если погода не испортится.
– Можно как-то сократить путь для нас с тобой?
– Я поговорю с Филиалом, он или сам поможет, или свяжется с матерью. К сожалению, в список моих талантов не входит дальняя речь, как у него. Сиди в моей повозке тихо, как мышь, никто не должен прознать, что ты тут. Войти внутрь может, кроме меня лишь муж, но он будет на нашей стороне. Ему эта рыжая девка тоже уже оскомину набила.
Ольгейра, уткнувшись лицом в подушку, тихо плакала, проклиная себя за глупость. Избавиться от обручального браслета надо было в городе, откуда она смогла бы добраться до более обжитых мест. Пришла она в себя, только, когда услышала тихий шёпот Кишнак.
– Возьми этот тёмный плащ, и пойдём со мной. Фириал дал мне амулет, который активирует портал в любое место степи, где сейчас находится его мать.
Ольгейра молча закуталась в поношенное тряпьё и вышла в ночь вслед за обеспокоенной произошедшим орчанкой. Кишнак долго искала небольшую ложбину, чтобы их не заметили и не помешали открыть телепорт. Вздохнуть спокойно она смогла только тогда, когда они обе прошли через серебристую арку, точно сотканную из лунного света.
– Ничему не удивляйся, Маяли – очень сильная магичка, поэтому только она сможет тебя защитить и от рыжей бесстыжей девки, и от Гурдира, и других желающих прибрать тебя к своим лапам.
Оказавшись внутри, казалось бы, ничем не примечательной кибитки, дриада поражённо застыла, едва переступив порог. Вокруг раскинулся настоящий дворец. Стены украшали резные панели из дорогих пород дерева, шёлковые занавеси и полупрозрачная кисея. Яркие ширмы разбивали пространство на отдельные комнаты.
Гурдир бушевал вдали от лагеря, круша всё, что под руку попадало. Рано эльфийка радовалась, что устранила соперницу: возмущённый произошедшим скандалом, принц довольно грубо велел ей заткнуться и велел носа из своей повозки не показывать, пока он не позволит:
– Если бы ты не напала на Ольгейру, она бы не сбежала. Ты вообще думать умеешь, Гаринар? Ты хоть понимаешь, что подточила мою репутацию в орде? Мои наложницы и даже жёны должны быть покорны моей воле и не устраивать черте что из-за никчёмной ревности.