Сегодня пешеходная ступенчатая дорога взвилась по грядам, протянувшись на двадцать пять километров. Пятиметровая по ширине, она выложена бетоном на арматурной сетке, ограничена бордюрами, которые венчают перила. Есть тут и мраморные куполообразные беседки со смотровыми площадками, освещенные ночью электрическим светом. Здесь предусмотрено все: от монументальной въездной арки до стоянок автомобилей у подножья горы. На сооружении президентской прихоти был освоен новый скоростной метод строительства — все материалы, начиная от импортного бетона и мрамора, кончая стальной арматурой и водой, доставлялись туда вертолетами, ибо машинам на взгорья не взобраться.
Будь великий македонец жив, он, пожалуй, позавидовал бы изобретательности своего “преемника”.
Побеленной и выкрашенной, словно вылизанной предстала дорога 2 января 2000 года для участников церемонии открытия ее первых километров, у живописного подножья горы Гиндувар. Там, на устеленной дорогими туркменскими коврами площадке, во главе с “баши”, выряженном в спортивный костюм, собрались руководители министерств и ведомств, представители общественности и даже старейшины страны. Президент, перерезав ленту, поприветствовал собравшихся, обратился с призывом совершить восхождение на гору и затем — марш-бросок к древнему городищу Нисса, куда ведет теперь “Дорога сердара”.
Ниязовский марафон напомнил моему престарелому дяде давний заплыв “великого кормчего”, на склоне лет одолевшего вплавь Янцзы или Хуанхэ.
Немного времени потребовалось “царственному” сыну, чтобы забыть и сон, и мать, и ее наставления. В “баши” снова проснулся терминатор. Там, где раньше возвышались добротные жилые дома, шумели на ветру платаны, нынче — пустошь, в лучшем случае, зеленые лужайки и засохшие саженцы молодых деревьев; особенно беспощадно избавлялись от растущих вдоль арыков и обочин дорог многолетних деревьев и густых зеленых насаждений: вдруг за ними, на пути президента, устроят засаду террористы.
Однако, не все скверно в “королевстве туркменском”. На южной окраине столицы, вдоль президентской автострады, ведущей в Фирюзу, радуя взор “вождя”, выросли его детища — многоэтажные корпуса комфортабельных отелей. Из стекла и бетона, с фонтанами и плавательными бассейнами, обсаженные эльдарскими соснами и пирамидальными тополями. Я насчитал их около двадцати, помимо еще строящихся четырех. На двух не видно строителей: строительство законсервировано из-за недостатка средств.
Большинство отелей пустует, в Туркменистан приезжает не столь много гостей; немало размещено в них офисов компаний и фирм, а в оставшихся единицы приезжих или вовсе никого нет. Иные отели, еще не приняв гостей, уже нуждаются в ремонте: жилье, не обогретое человеческим теплом, разрушается на глазах. Для четырехсоттысячного Ашхабада такое количество пустующих отелей-гигантов — расточительство непомерное: их эксплуатация влетает государству в копеечку. Безлюдны они почти круглый год, их содержание разорительно. Приезд же гостей также сдерживает и введение въездных виз. Подобные меры туркменских властей вольно или невольно отчуждают жителей Туркменистана от своих соседей и в первую очередь от СНГ, не говоря о духовнонравственном ущербе, наносимом самим туркменам. Это также пагубно отражается и на бюджете страны.