Слышал я и недоуменные разговоры: “Как президент мог приблизить к себе такого человека?”. Однако президент в Курбанове видел лишь проходную фигуру — пешку, коей он ни в коем случае не позволит пройти в ферзи.
И вот Курбанов из-за своего вздорного характера не выдержал даже минимального испытательного срока, отпущенного ему президентом. Незадачливый пресс-секретарь нажил уйму врагов, постаравшихся донести его пересуды до всеслышащих ушей хозяина, который, разгневавшись, выставил балаболку из президентского дворца.
Мавр сделал свое дело...
Экс-секретарь, казалось, замолк. Через некоторое время его голос раздался в эфире из Праги, по туркменской радиостанции “Свобода”, где он выступил с серией разоблачительных очерков о своем бывшем шефе. Ведь ему, были ведомы многие тайны президента и его окружения.
Не берусь судить, что в его эмоциональных рассказах истинно и что литературный вымысел, но художественной правде в обрисовке образа Ниязова, к его чести, он как литератор не изменил. Выступление Курбанова произвело впечатление разорвавшейся бомбы — туркменские слушатели восхищались мужеством и благородством писателя. В городах и селах, по вечерам, в течение нескольких недель тысячи и тысячи радиослушателей, которым приелась преснятина местных СМИ, настраивала свои транзисторы на волну радио “Свобода”, слушая изобличения публициста.
По возвращению из Праги Курбанова арестовали, и он несколько недель просидел во внутренней тюрьме КНБ. Теперь он, выступая по туркменскому телевидению и радио, а также на страницах официальных газет, говорил иное, выпрашивая у президента прощение, дескать, оговорил его понапрасну против своей воли, шайтан попутал. И тем “шайтаном” оказался Зерип Назаров, руководитель туркменской радиослужбы “Свобода”, на чьи уговоры он будто поддался. Походя охаял тех, кто оказал ему гостеприимство в Праге, куда приехал по своей доброй воле. Несмотря на то, что он облил грязью своих коллег, предоставивших ему трибуну для выступления, те не встали в позу, с пониманием отнеслись к необычному поведению Курбанова, догадываясь, что теперь говорил он с чужих слов, под давлением злой силы.
После освобождения из-под ареста, Курбанов в кругу близких, родственников рассказывал, как его истязали в тюрьме, принуждая опровергнуть все то, что сказал в Праге. И перед телевизионной камерой он выступал не на телестудии, а из здания КНБ, не по своему, а написанному сотрудником спецслужбы тексту. А при случайных встречах с бывшими друзьями, коллегами он сиротливо пожимал плечами: не обессудьте, мол, говорил из-под палки. Насколько правдивы его слова? Но те, кто близко знаком с Курбановым, не осуждают бедолагу, зная, как жесток и безжалостен прессинг силовых структур Ниязова.