— Что за фарс? — удивлялся Тангрыкулиев. — Президента задумали разыграть? — И он рассоветовал Ниязову участвовать в подобной комедии.
— Зачем вам средневековый маскарад? — говорил профессор. — Это же анахронизм! Представьте себе Ельцина или Кравчука в древнем славянском одеянии... Наши предки жили в иных условиях, вели иной образ жизни, не дошли образом мыслей, культурой до современной одежды и потому довольствовались тельпеком и чокаями из сыромятины. Будь у них наши костюмы, куртки, они с удовольствием носили бы их. Мы же цивилизованные люди! Зачем в данном случае оглядываться на минувшие века?..
Президент вроде согласился с доводами Тангрыкулиева. Когда же настала минута принесения клятвы, Ниязов, как в клоунаде, возник перед собравшимися в мохнатой папахе и яркокрасном халате, походя на классического басмача из фильма “Белое солнце пустыни”, только без винтовки и камчи.
Как тут не вспомнить “философский” вопрос: “Собака крутит хвостом или хвост крутит собакой?” Ниязов и на этот раз оказался во власти собственного тщеславия, он сказал одно, а поступил наоборот, и как всегда, неумно. Всяк сходит с ума по своему.
Тангрыкулиев не сдержался и бросил через весь зал реплику:
— Теперь вам осталось взять в руку чабанскую палку и пасти нас, как баранов!
Сказано дерзко, но верно. Зал безмолвствовал. Иначе и быть не могло, ибо депутаты, почти без исключения, подбирались самим Ниязовым. А разнаряженному президенту затейники маскарада нашептывали: “Да не слушайте вы этого смутьяна! Он привык воду мутить!”
Президент лишь довольно улыбался: он любил старину и ему были по душе подобные “чествования”. Но дерзкую выходку профессору он не простил. Придет время, и президент напомнит ему о том.
“ДЕМОКРАТИЯ” ПО-ТУРКМЕНСКИ
История с легкокрылым Курбановым и два последних эпизода, приведенных мною в предыдущей главе, наглядно подтверждают: атрибутика власти больше всего заботит Ниязова, которому хочется считать ее демократической лишь потому, что во главе ее стоит он. Демократичность любой системы, прежде всего, определяет Конституция, если власть и общество следуют ее духу и букве. В данном случае провозглашенная в Туркменистане Конституция является предметом гордости и восхищения официальных кругов и, в первую очередь, конечно, самого Ниязова. Противоположного мнения о ней придерживается инакомыслящая часть общества, считающая, что она отступает от международно признанных демократических норм и положений.
Насколько же демократична Конституция Туркменистана?
Ее в республике прозвали ниязовской. У многих вызывает недоумение, что в Основном законе не предусмотрено создание Конституционного суда, призванного установить контроль за соблюдением должностными лицами, в том числе Президентом, конституционных и других законов государства. Ведь такие суды существует во многих, считающих себя демократическими, государствах мира.