Туркменский президент на редкость “жалостлив”. Особенно к тем, кого считает потенциальным конкурентом или возмутителем спокойствия. Его “сердоболие” проявляется следующим образом. Сначала он применяет к ним методы воспитания: травит их со страниц республиканской печати, с экранов телевизора. Целая свора научных сотрудников, переворачивая горы архивных материалов, выискивает о них компрометирующие свидетельства. Затем жертву на чем-то провоцируют, арестовывают, осуждают, широко возвещая о том в СМИ, и вся эта вакханалия сопровождается гонениями и преследованиями близких, родственников осужденного; через год-другой президент, проинформированный силовыми министрами, что тюрьмы, лагеря переполнены и не на что кормить заключенных, уже давно перешедших на содержание родственников, вынужденно объявляет амнистию, помилование. Несмотря на плохую игру, делается это с красивой миной на лице: всемилостивейший вынужденный жест выдается за “гуманизм” “сердобольного” вождя. Ну как тут не умилиться?!
Довольны обе стороны: узники получают свободу, а их “благодетель”, потирая руки, чувствует себя именинником. Ему кажется, что своим благодеянием он предстает перед народом добрым, милосердным. Хотя он и очень заблуждается, но ублаготворен уже потому, что обезопасил себя от соперников, которым с запятнанной репутацией дорога во властные структуры заказана.
Президент давно замыслил “нейтрализовать” заведующего кафедрой мединститута, профессора Пиримкули Тангрыкулиева, отличавшегося редкой непокорностью и во многом не разделявшего методы правления Ниязова, часто критиковавшего его с высоких трибун парламента и Халк маслахаты. Тангрыкулиев, пользующийся в народе заслуженным авторитетом, уже однажды, наперекор “сердару”, был избран депутатом на альтернативных выборах. На очередных выборах 1999 года в меджлис он собирался выставить свою кандидатуру, предпринял шаги для создания альтернативной партии и, зная, что его инициатива будет встречена в штыки, обратился за помощью к местному представителю ОБСЕ, в американское посольство.
Туркменские ретрограды подобного перенести не могли. Ниязов отдал команду арестовать непокорного профессора, дабы другим неповадно было. Летом 1999 года Тангрыкулиева взяли под стражу в одном из кафе Ашхабада. Не помогло даже присутствие при этом одного из секретарей американского посольства, с которым профессор сидел за чашкой кофе.
А дальше все по сценарию “баши”: в газете “Нейтральный Туркменистан” и в других президентских изданиях появились статьи авторов, заученно призывающих “применить закон” к “нечистоплотному коллеге”. За законом дело, конечно, не встало: на божий свет вытащили пожелтевшие архивные справки, даже газетные вырезки из “Правды” десяти- пятнадцатилетней давности, где П. Тангрыкулиев критиковал руководство ЦК КП Туркменистана.