Люблю тебя,
Папа
Я читаю письмо дважды, чтобы ничего не упустить. Что бы ни произошло между нашими отцами, это серьезно. Теперь отец Чарли в тюрьме и, исходя из этого письма, не считает свой приговор справедливым. Это наводит меня на размышления, не может ли мой отец действительно быть виноват?
Откладываю письмо. Если сделать отдельную стопку для писем с полезной информацией, то нам уже не придется тратить время на бесполезные записки, если мы снова потеряем память.
Открываю следующую — вид у нее такой потрепанный, словно ее перечитывали сотню раз.
Милая малышка Чарли,
Ты и вправду становишься очень злой, когда голодная. Прямо-таки сама не своя. Нельзя ли нам брать с собой разные батончики про запас? А то я немного волнуюсь о своей репутации. Парни прозвали меня подкаблучником. Я и сам знаю, как это выглядит со стороны. Вчера я, как какой-то юнец, побежал тебе за куриными крылышками и пропустил лучшую часть игры. Мне не удалось увидеть величайшую победу в истории футбола. А все потому, что я трус— так люблю тебя. Ну и что, что я подкаблучник! Ты выглядела очень соблазнительно с куриным жиром на лице. Вгрызаясь зубами в куски мяса, как дикарка. Господи. Я просто хочу жениться на тебе.
Никогда-никогда.
Силас
Мое лицо расплывается в улыбке, но я тут же себя одергиваю. Тот факт, что эта девчонка где-то потерялась, не имея понятия, кто она и где находится, не оставляет места для улыбок. Беру следующее письмо, считая нужным прочитать послание от нее мне.
Милый малыш Силас,
Лучший. Концерт. В жизни! Ты даже привлекательней Гарри Стайлза, особенно когда дергаешь плечом и делаешь вид, что куришь сигару. Спасибо, что запер нас в чулане и исполнил свое обещание. Мне ОЧЕНЬ понравился этот чулан! Надеюсь, однажды мы сможем построить такой же в нашем доме. Будем сбегать туда и целоваться, пока дети спят. Вот только надо запастись едой, потому что… ну, ты знаешь, какой я бываю, когда голодна. Кстати о еде, мне пора идти, так как дети, за которыми я приглядываю, решили смыть банку с огурцами в унитаз. Беда! Может, просто заведем собаку?
Никогда-никогда,
Чарли.
А она мне нравится! Как бы странно это не звучало, но рядом с ней я даже сам себе нравлюсь.
В груди зарождается ноющее чувство. Я всматриваюсь в почерк девушки. Он кажется мне знакомым.
Меня охватывает грусть. «Я помню, каково это, быть грустным».
Читаю еще одно письмо, на сей раз от меня ей, надеясь лучше узнать себя, как личность.
Малышка Чарли,
Сегодня я скучал по тебе, как никогда раньше. Тяжелый выдался денек. Как и все лето, если честно. Предстоящее судебное разбирательство и запрет на встречи с тобой официально сделали этот год худшим в моей жизни.