Раздался стук; он повернул голову к открытой двери и сказал: “Входите”.
Из сумрачного коридора в светлую комнату, шаркая, вошел человек. Стоунер моргнул, точно со сна, увидев учащегося, с которым он встречался в коридорах, но знаком не был. Плохо гнущаяся левая рука посетителя расслабленно висела, левую ногу он подволакивал. Лицо бледное, круглое, стекла роговых очков тоже круглые, черные жидкие волосы, разделенные аккуратным боковым пробором, гладко лежали на круглом черепе.
– Доктор Стоунер? – спросил вошедший; голос у него был пронзительный, и говорил он отчетливо, не растягивая гласных.
– Да, – ответил Стоунер. – Садитесь, пожалуйста. Молодой человек опустился на деревянный стул, стоявший подле стола Стоунера; вытянув распрямленную ногу, он положил на нее левую кисть, которая постоянно была полусжата в кулак. Он улыбнулся, тряхнул головой и промолвил странноватым самоуничижительным тоном:
– Вы меня не знаете, сэр; меня зовут Чарльз Уокер. Я аспирант второго года обучения, ассистирую доктору Ломаксу.
– Понимаю, мистер Уокер, – сказал Стоунер. – Чем могу быть полезен?
– Я пришел к вам, сэр, чтобы попросить об одолжении. – Уокер снова улыбнулся. – Я знаю, что на вашем семинаре свободных мест нет, но я очень хочу в нем участвовать. – Он сделал паузу и со значением произнес: – Мне доктор Ломакс предложил поговорить с вами.
– Ясно, – сказал Стоунер. – Какая у вас специализация, мистер Уокер?
– Поэты-романтики, – ответил Уокер. – Научный руководитель диссертации – доктор Ломакс.
Стоунер кивнул.
– Как далеко вы продвинулись в работе над диссертацией?
– Надеюсь завершить через два года, – сказал Уокер.
– Тогда есть простой выход, – заметил Стоунер. – Я веду этот семинар каждый год. Сейчас на него действительно записалось так много народу, что это почти уже и не семинар, а добавится еще один человек – будет совсем уж бог знает что. Приходите на следующий год, если вас и правда интересует эта тема.
Уокер отвел глаза.
– Откровенно говоря, – сказал он, одаряя Стоунера новой улыбкой, – я пал жертвой недоразумения. Исключительно по своей вине, конечно. Я не принял во внимание, что аспирант, чтобы получить степень, должен прослушать как минимум четыре аспирантских семинара, и в прошлом году не ходил ни на один. В каждом семестре, как вы знаете, разрешают записаться только на один семинар. Поэтому, чтобы через два года стать доктором философии, мне нужен семинар в этом семестре.
Стоунер вздохнул:
– Понимаю. Значит, какого-то особого интереса к влиянию латинской традиции вы не испытываете?