Примерно через четверть мили меня остановил полицейский на мотоцикле – редкий случай в городе, где скорость, как и в целом пренебрежение правилами дорожного движения, – закон моторизованных джунглей.
Элегантные белые ремни сочетались у него с дурным запахом изо рта, сила которого могла бы остановить скунса на расстоянии в пятьдесят футов.
Меня едва не парализовало от страха. Я понятия не имел, что положил в багажник маньяк Уэзерби, но меня не оставляло подозрение, что там может оказаться нечто, способное серьезно заинтересовать месье Щеголя.
– Licence. Carte verte. Passeport.
– Je n'ai pas le passeport avec moi.
– Vous restez à Paris?
– Oui, monsieur.
– Où?
– Seize. Rue de la Reine, Passy.
– Depuis combien des jours?
– Cinq jours, monsieur[2], – соврал я. Мне совсем не хотелось, чтобы они знали, что я живу здесь. Разоблачение обернулось бы обязательной волокитой с получением и установкой на машину французских номеров.
Он поправил ремень, на котором висел револьвер в кобуре и дубинка, тоже в кобуре.
– Licence et carte[3].
Порывшись в бумажнике и бардачке, я предъявил ему мои английские права, международные права и квитанцию об оплате международной страховки. Он просмотрел их, потом обошел машину, внимательно ее рассматривая. Тот факт, что я сидел бледный как полотно и дрожал как осиновый лист, его, похоже, не интересовал. Может, просто привык и считал, что так и должно быть.
Полицейский вернул мне документы:
– C'est une belle voiture. Ça va. Merci, monsieur. Allez[4]. – Он махнул рукой и вернулся к мотоциклу.
Я покатил дальше, осторожно добавляя газу. Порылся в карманах. Нашел сигареты. Меня трясло. Я кое-как прикурил, налетевший ветерок сорвал и унес клочок воспламенившейся бумаги и струйку дыма. Обычная проверка? Ищут украденную машину? Совпадение? Однако же… Полицейский явно был не из тех, кто что-то упустит, и тем не менее он не сказал ни слова насчет моих бумаг. Я затянулся. Срок действия моей страховки и международных прав истек пять недель назад. Нужно выяснить, что там в багажнике. И поскорее.
Я прибавил газу и понесся вперед, по-змеиному проскальзывая в потоке машин, подгоняемый ощущением, что за мной следят. Проскочил, в последний миг разминувшись с грузовиком, на красный свет. Оглянулся. Моему безумному примеру никто не последовал. Немного отпустило.
Через полчаса мой «ягуар» громыхал по узкой извилистой дороге под протестующий визг покрышек на теплой щебенке. Я пролетел через пару сонных деревенек с ресторанами, удостоившимися похвалы «Мишлена», свернул в лес, отъехал на приличное расстояние от дороги, остановился и выключил двигатель.