– Прошу прощения, señora.
Максин обернулась, зло щурясь, недовольная этим вторжением. Она узнала этого человека. Рауль Хименес, заместитель ее пасынка.
– Как вы посмели явиться сюда? Вы должны быть на базе с остальными солдатами.
– Предпочитаю женское общество.
Она сделала два шага вперед и ударила его.
– Я расскажу генералу о вашей наглости.
– И об этом расскажете?
Он схватил ее, привлек к себе и поцеловал. Несколько мгновений Максин сопротивлялась, но ее голод усиливался, и вскоре она обхватила руками его голову.
Хименес наконец отстранился.
– Боже, как я по тебе соскучился.
В ответ Максин снова поцеловала его еще более страстно. Теперь, когда они были одни, все его претензии на робость исчезли. Они отдались своей страсти.
Много позже они лежали рядом на торопливо расстеленном одеяле. Максин осторожно трогала шрамы от ожогов на его лице. Шрамы были еще красные и выглядели незажившими.
– Ты теперь не такой красавец. Пожалуй, мне надо поискать другого любовника.
– Не думаю, чтобы кто-нибудь еще в полку осмелился проделать то, что мы с тобой только что проделали.
– Ты хочешь сказать, что я не стою трибунала?
– Я за тебя жизнь отдам, но не забывай, я самый храбрый в армии, – пошутил он. Потом в его глазах мелькнула тень.
– В чем дело, дорогой?
– Я сказал «самый храбрый», – горько ответил он. – Немного нужно храбрости, чтобы расстреливать крестьян и похищать американок.
– Похищать американок? Не понимаю.
– Твой муж послал нас туда – в Америку. Там мы схватили какую-то женщину, специалиста по китайским кораблям или чему-то в этом роде. Понятия не имею зачем. Но скажу тебе: это не то, ради чего я пошел в армию.
– Я знаю мужа, – сказала Максин. – Все, что он делает, заранее спланировано, от завтрака до командования твоей частью. Значит, у него были на то причины. Должно быть, именно поэтому он улетел в Буэнос-Айрес, как только вы с Хорхе вернулись.
– Мы виделись с ним на вашей городской квартире. С ним были какие-то люди – думаю, китайцы.
– Они из посольства. Последнее время Филиппе встречается с ними очень часто.
– Прости, но мне это все равно не нравится. Пойми меня правильно, я люблю армию и люблю Хорхе, но последние несколько месяцев…
Он замолчал.
– Можешь мне не верить, – решительно и твердо сказала Максин, – но я очень люблю мужа и люблю эту страну. У Филиппе много недостатков, но безрассудным его не назовешь. Все, что он делает, он делает во благо Аргентине и ее народу.
– Ты бы так не говорила, если бы знала, что он приказывает нам делать.
– Не хочу об этом слышать, – упрямо сказала она; романтический флер, которым они окружили себя, развеялся.