Наконец из-за двери послышался дрожащий мужской голос:
– Мы не можем выйти прямо сейчас. Мы сожалеем.
– Скажите капитану, что мы найдем его позже, – прибавил второй скрывавшийся в комнате молодой человек.
– Сожалеете? – Дверь задрожала от очередного пинка госпитальера. – Сожалеть будете после хорошей порки.
Раздался скрежет поворачивающегося в замке ключа.
– Послушайте, любезный, – в голосе из-за двери проступили властные нотки. – Мы не члены вашей милиции и можем поступать по своему разумению. Понятно?
С этими словами – видимо, желая усилить эффект – парень распахнул дверь.
Матиас уже занес руку с кинжалом, но вдруг узнал одного из молодых актеров, которым он устроил вчера трепку в таверне «Красный бык». Юноша тоже его узнал.
– Нет! Нет! – Он почти кричал. – Мы их спасли! Мы спасли их обеих!!!
Тангейзер сдержал руку с кинжалом, уже готовую вспороть живот актера, и ударил его рукояткой по переносице. Послышался хруст костей, и из носа юноши хлынула кровь. Рыцарь ударил его по ногам, одновременно толкая в сторону, и актер упал. Матиас бросился вперед, ухватив тетиву пальцами той руки, в которой у него был кинжал, и прицелился во второго актера, который к тому времени привстал со стула у окна.
– Сиди смирно, если хочешь жить. Обе руки под задницу, – велел ему иоаннит.
Юноша подчинился. Его взгляд метался между блестящим от крови фартуком и окровавленным наконечником стрелы, направленным ему в грудь.
– Ты Жан? – спросил его Матиас.
– Да, точно, – ответил юноша. – Мы спасли их обеих…
– Молчи. Смотри на свои яйца.
Жан послушно опустил голову.
Тангейзер посмотрел на Паскаль и Флер. Живы. Полностью одеты. И, похоже, невредимы. К своему стыду, он почувствовал, что глаза у него защипало от слез. Госпитальер опустил лук, сунул кинжал за пояс и огляделся. Небольшая комната с двуспальной кроватью, двумя стульями, столиком у окна и кучей самых разных мелочей. Сестры Малан сидели на дальнем краю кровати. Парень, открывший Матиасу дверь, лежал ничком, шмыгая носом, из которого текла кровь. Тангейзер наступил ему на ребра.
– Эберт, ползи под кровать, – приказал он.
Избитый актер застонал и пополз по полу, пока его голова и плечи не втиснулись под кровать. Он заплакал. Заметив нож в кожаных ножнах у него на поясе, рыцарь забрал его. Мусор, а не оружие! Он выбросил нож за дверь и наступил на правую половину грудной клетки актера. Под его каблуком хрустнули хрящи в тех местах, где ребра соединяются с позвоночником. Затем Матиас повернулся к Жану и выдернул у него из-за пояса длинный мясницкий нож, новый и, похоже, ни разу не использовавшийся. Приставив лезвие к подбородку Жана, Тангейзер выглянул на улицу.