– Справедливо.
– Вы со мной согласны? Убийство делает сильнее?
– Это распространенная иллюзия. Хотя в некоторых случаях вовсе не иллюзия.
– Дайте мне нож.
Тангейзер приставил кончик ножа к шее Жана, за правой ключицей, нацелив его в сердце.
– Лезвие нужно ставить вот так, видишь? – показал он. – Нажимаешь как можно сильнее, пока оно не войдет полностью, а затем поворачиваешь рукоятку, как рычаг печатного пресса.
– Паскаль! – взмолился Жан. – Пожалуйста, прояви милосердие, во имя Иисуса…
– Когда мой отец кричал, ты заткнул пальцами уши, – отозвалась девочка.
– Не позволяй жертве себя отвлечь, – сказал Тангейзер. – Это может быть смертельно опасным.
Он протянул младшей дочери печатника мясницкий нож. Она взяла его, схватила Жана за волосы и откинула ему голову назад, после чего посмотрела в его глаза, в которых стояли слезы, и на губы юноши.
– Паскаль, – пробормотал актер. – Паскаль…
– Главное – не сомневаться. Для убийцы это самое главное, – произнес иоаннит.
Среди чувств, которые испытывала младшая Малан, не было лишь одного – сомнения. Она приставила кончик ножа к шее актера и уверенным движением проткнула ему грудь, словно проделывала это так же часто, как Тангейзер. Жан охнул. Девочка опустила рукоятку ножа, словно рычаг, вспоров ему сердце.
– Он готов, – сообщил ей Матиас. – Ты это почувствовала. Ты знаешь. Вытаскивай нож и отступи на шаг.
Паскаль выдернула лезвие.
– Нельзя медлить ни секунды. Убив, нужно быть готовым убивать снова, – продолжал объяснять ей рыцарь.
– Да, – кивнула его ученица. – Я поняла.
– Схватка должна заканчиваться за считаные секунды. Если противник сумел пережить три твои атаки, значит, у него может достать умения тебя убить. Не позволяй себя ранить.
Тангейзер перебросил тело Жана через перила, словно тряпку, и просунул его ступни между балясинами, чтобы оно не свалилось. Потом он вернулся в спальню, пинками по сломанным ребрам выгнал Эберта из-под кровати и заставил его выползти на лестничную площадку. Там Паскаль, не обращая внимания на его плач и в точности следуя инструкциям госпитальера, объяснявшего, где проходят артерии, перерезала ему горло. Матиас подвесил на перила и это тело. Кровь двух мертвых юношей стекала на нижние этажи. Капли падали вниз, разлетались крошечными фонтанчиками, и вскоре вся лестница наполнилась влажным красным туманом.
– Так они были студентами или актерами? – спросил иоаннит.
– Говорили, что и то, и другое, – ответила Паскаль. – Может, врали. Мне все равно.
– Можно поаплодировать последнему представлению.
К двери подошла Флер: