Леониды Николаевны дома не было.
Толстомордый, с подушками вместо щек, квартальный с важным видом вошел в горницу и стал рыться в своем портфеле.
— Нехорошо, Смарагд Захарыч!… — проронил он, вытаскивая какую-то бумагу.
— Что именно? — спокойно осведомился Шилин. — Кажется, за мною худого не важивалось?
— Не важивалось, да и завелось. Вот! — Он щелкнул пальцем по бумаге. — Доношение на тебя!
— От кого?
— От господина Степана Владимировича Пентаурова!
— Вот те и раз! Что же он доносит?
— Обвиняешься ты им в укрывательстве беглой его девки дворовой Леонидки. Проживает такая у тебя?
— Живет, открыто даже живет!
— Ага! Это в каких же ты смыслах ее укрываешь?
— А для чего мне ее укрывать? Она человек вольный, где хочет, там и живет.
— Как это вольный? Крепостная она…
— Никак нет… Да вот полюбопытствуйте сами! — Шилин подошел к божнице в переднем углу и вытащил из-за образов вольную Лени. — Почитайте… — Он подал документ квартальному.
Тот взял его, просмотрел, потянул себя за точно обрубленный, короткий нос и, издав «Н-да», поднял глаза на Шилина.
— Что же это такое подобное значит?
Шилин равнодушно пожал плечами.
— Да умом повредился он от пожару, не иначе! Деньги, слыхать, у него какие-то сгорели?
— А может, и впрямь не знал, что папаша вольную ей выдал?
— Все может быть. Не угодно ли водочки выпить? Время теперь соответственное!
— Можно. Водочку пить — всегда время! — Квартальный захохотал, довольный своим остроумием.
Мавра подала штоф и закуску; гость и хозяин расположились у стола.
Шилин поведал, как Пентауров «вышибал» Белявку из театра, и поведал так, что квартальный надрывал животик и, того и гляди, рисковал подавиться то груздем, то куском пирога.
— А ну тебя! — проговорил он наконец, вставая. — Уморил ты было меня!
— Это вам за беспокойство… — сказал Шилин, ловко всовывая в руку его трехрублевку. — Уж вы, пожалуйста, если господин Пентауров еще что затеет, предупредите: девушку обидеть долго ли? Сумасшедший человек, сами видели!…
— Упрежу, упрежу! — отозвался ублаготворенный по всем статьям квартальный. — Кто со мной хорош, с тем и я хорош! А ты человек с мозгами!
— Где уж мне против вас выстоять? — соскромничал Шилин.
— А? Думаешь? — опять захохотав, сказал квартальный. — Однако прощайте, дела ждут! — Он протянул хозяину руку с короткими, как и нос, пальцами. — Спасибо за угощенье! Копийку засвидетельствованную с вольной на всякий случай заготовь, а самой вольной, коли потребуют, не представляй! — добавил он, обернувшись в дверях. — Девка- то ведь хорошенькая, утратиться документик может! — Он подмигнул, хохотнул, нагнулся и вышел в дверь.