– Звучит необычно, – сказал Роот.
– Он мог просидеть все это время и в одиночной камере, – продолжил Йоппенс. – Ему это было безразлично. Полный интроверт. Чертовски зацикленный на самом себе… хотя, конечно, своеобразный.
– Он не нарушал дисциплину? – спросил Роот.
– Никогда, – ответил Йоппенс. – И ни разу не улыбнулся.
– Он принимал участие в мероприятиях?
Куратор покачал головой:
– Раз в неделю плавал. Два раза ходил в библиотеку. Читал газеты и брал книги… Не знаю, можно ли это назвать мероприятиями.
– Но вы, должно быть, с ним разговаривали?
– Нет, – ответил куратор.
– Он отвечал, когда к нему обращались?
– Конечно. Доброе утро, спокойной ночи и спасибо.
Роот задумался. «Да, стоило провести за рулем целый день ради этого, – подумал он. – Придется поговорить еще немного. Раз уж я здесь».
– Ни с кем близко не общался во всей тюрьме?
– Нет, – ответил Йоппенс.
– Ни с кем, – подтвердил Бортсма.
– Письма?
Куратор немного подумал.
– Получил всего два… Думаю, от родственников. Сам отправил открытку за пару недель до освобождения.
– За двенадцать лет?
– Да. Открытка была его сестре.
– Тогда свидания?
– Два, – ответил Йоппенс. – Вначале как-то приехал брат. Верхавен не стал с ним встречаться. Даже не вышел в комнату для свиданий… Я тогда еще не работал, но мне рассказывал мой предшественник. Брат прождал его там целый день…
– А второе?
– Простите?
– Второе свидание. Вы сказали, что их было два.
– Это была женщина. В прошлом году, кажется… или нет, года два назад.
– Что за женщина? – спросил Роот.
– Понятия не имею.
– Но к ней он вышел?
– Да.
Некоторое время Роот рассматривал ракетки и дипломы.
– Мне кажется, все это довольно странно, – сказал он. – У вас много таких заключенных?
– Ни одного, – ответил директор. – Я никогда не встречал ничего подобного.
– Чудовищное самообладание, – сказал куратор. – Мы говорили о нем с коллегами, все с этим согласились… то есть внешнее. Внутри, конечно, явно какая-то загадка.
Роот кивнул.
– Почему к нему такой интерес? – поинтересовался директор. – Или это нельзя разглашать?
– Не то чтобы… – ответил Роот. – Рано или поздно все станет известно. Мы нашли его убитым.
Тишина, которая повисла в комнате, напомнила Рооту внезапное отключение света.
– Это просто… – Куратор потерял дар речи.
– Но что, черт возь… – начал было директор Бортсма.
– Об этом не следует распространяться до поры до времени, – прервал его Роот. – Если нам удастся поработать еще несколько дней в спокойной обстановке, без охоты на нас журналистов, мы будем благодарны.
– Разумеется, – ответил Бортсма. – Как он умер?