Фрау Гельнахт немного посидела молча, с наполовину поднятой чашкой кофе в руке.
– Да, – сказала она, – наверное, все разговоры велись в этом направлении.
– В каком направлении? – спросил де Брис.
– Что, конечно, это был сам Верхавен. Во всяком случае, никто здесь в Каустине не удивился, когда его арестовали… и когда осудили тоже.
Де Брис снова что-то записал в блокнот.
– А теперь что говорят? – спросил он. – Теперь вы уверены, что это сделал он?
– Абсолютно уверена, – ответила она. – Без сомнений. Кто же иначе это мог быть?
«Беседа, о которой, кажется, стоит серьезно подумать», – решил де Брис, когда они уже садились в машину.
Так как это не мог быть никто другой, тогда, конечно, Верхавен!
Интересно, можно ли надеяться на то, что полиция и прокуратура рассуждали не так, как фрау Гельнахт? Неплохо бы проверить, как у них обстоят дела с этим. А каковы были вещественные доказательства? Что сыграло, в конце концов, против него, если он и правда отрицал свою вину до последнего?
Де Брис не знал ответа.
– А ты что думаешь? – спросил он у Эвы Морено.
– Кажется, все ясно как белый день, – ответила она. – Даже, наверное, слишком ясно. Займемся Мольтке сейчас?
19
«Верхавен задержан! Сенсационное развитие дела о Беатрис!» – кричал заголовок статьи на передовице «Неуве блатт» от тридцатого апреля тысяча девятьсот шестьдесят второго года. Ван Вейтерен выпил полчашки воды и начал читать.
«Сам Верхавен лишил жизни свою невесту Беатрис Холден?
Во всяком случае, руководитель следствия по известному происшествию в Каустине комиссар Морт и прокурор Хагендек полагают, что есть основания его подозревать. Причем они настолько серьезны, что вчера был выдан ордер на арест бывшего члена сборной по легкой атлетике. Во время пресс-конференции Хагендек необычайно сдержанно отвечал на вопросы об основаниях для такого решения, однако он считает, что уголовное дело будет возбуждено по истечении обязательного двенадцатидневного срока.
Ни полиция, ни прокурор не сообщили на пресс-конференции в Маардаме, появились ли новые обстоятельства или улики, проливающие свет на это загадочное дело.
Леопольд Верхавен свою вину не признал. Его адвокат Пьер Квентерран утверждает, что его клиент не имеет отношения к убийству, а его заключение под стражу является исключительно реакцией на широкое освещение следствия в прессе.
„Полиция в отчаянии, – объявил Квинтерран журналистам. – Общественность и правосудие требуют результата, и, вместо того чтобы признать свою некомпетентность, руководство следствия предоставило им козла отпущения…“