– Ничего, – ответил Мюнстер. – Мы тоже стали склоняться к этой мысли. Не знаем только, что предпринять дальше.
– Черт возьми, конечно, не знаете, – буркнул комиссар. – Я вам еще не дал указаний. Завези-ка меня в палату, мы там со всем разберемся. Печально, что они тут выкидывают пациентов на балкон и оставляют лежать там до бесконечности. Настоящая душегубка…
Мюнстер открыл двери и начал вталкивать железную кровать в помещение.
– С чего начнем? – спросил он, когда комиссар оказался в палате.
– Откуда ж я знаю? Дай мне послушать кассету и приходи через пару часиков, тогда я тебе точно скажу.
– Хорошо.
– За это время узнай, можно ли найти этого человека. – Ван Вейтерен протянул Мюнстеру сложенный вчетверо лист бумаги.
– Леонора Кончис, – прочел Мюнстер. – Кто это?
– Женщина, с которой встречался Верхавен в семидесятых годах.
– Она жива? – автоматически задал вопрос Мюнстер.
– Можешь начать с того, чтобы это выяснить, – ответил комиссар.
Часть VII
24 апреля 1962-го
27
И снова она просыпается.
Темнота и тяжесть от его присутствия давят на грудную клетку. Она скованно приподнимается на локте и пытается разглядеть фосфоресцирующие стрелки часов.
Полчетвертого. Или чуть меньше, насколько ей видно. Воздух в комнате душный и спертый, несмотря на приоткрытое окно. Она садится. Некоторое время нащупывает ногами на шершавом полу тапочки.
Встает и осторожно выходит из комнаты. Снимает с крючка поношенный махровый халат. Закрывает дверь и прикладывает ухо к прохладному дереву. Даже отсюда слышно его тяжелое, иногда прерывистое дыхание.
Она замерзла, поэтому надевает халат. Начинает медленно спускаться по лестнице.
Вниз. Это самое сложное. Боль в тазобедренных суставах отдает и вверх и вниз. Пронизывает позвоночник до самой шеи, а внизу достигает подъема стоп и пальцев ног. Удивительно, насколько эта боль упорна.
И усиливается с каждым шагом.
С каждым днем. Все мучительнее. Все труднее не косолапить и не горбиться.
Все больнее ходить.
Она садится за кухонный стол. Подпирает голову руками и чувствует, как боль понемногу отступает. Как эти волны отливают полностью еще до того, как она начинает думать о другом.
О том самом.
Три раза ей сегодня снился этот кошмар. Три раза.
Все та же ужасная мысль. Та же навязчивая картина.
Как он пришел и рухнул всей тяжестью своего тела рядом с ней, а она притворилась спящей. К ней он не прикоснулся. Даже не положил руки на бедро или плечо. Вот что она с ним сделала. Теперь он ее вообще не трогает, и она знает, что это победа, которой она достигла в сложившейся ситуации. И достигла собственными силами.