Это звучало страшновато и не совсем понятно, однако, а может быть и поэтому, перезванивать Владимир Александрович не стал. Надеясь, что все объяснится при встрече.
…Если сказано — быстро, значит — быстро! Застилать постель не было ни желания, ни времени. Туалет, ванна, что-то накинуть на себя — благо, одежда относительно свежая… Проверить — документы, деньги, ключи. Что-нибудь почитать в дорогу, ручка, блокнот… Так! Свет, вода выключены, форточки закрыты — все? Можно идти, привычно сдав квартиру на сигнализацию.
Виноградов, набирая с каждым лестничным пролетом скорость, спустился со своего этажа. Пролетел покалеченные почтовые ящики, дверь с неработающим давным-давно переговорным устройством…
Засады не было — во всяком случае, перед парадной. Владимир Александрович свернул за угол, преодолел сотню метров, отделяющих дом от проспекта, замер в раздумье — направиться к стоянке, за собственной «тачкой», или ловить машину… Он механически сдвинул манжету на левой руке и охнул: черт! часы забыл… Возвращаться, конечно, плохая примета, но… Кто как, но без «Ориента» на запястье Виноградов чувствовал себя даже больше чем голым, он себя вообще не ощущал. Как подводная лодка без компаса и приборов.
Тем более что часы эти, привезенные некогда отцом из посольского магазина в Кабуле, считались в семье «счастливыми» и беду обычно отгоняли. Шикарные, в позолоченном корпусе, с россыпью фионитов — они тем не менее были подчеркнуто мужскими, массивными. И безупречно точными.
Когда Виноградов, тогда еще старший оперуполномоченный ОБХСС, отходил в этих часах первую неделю, его вежливо пригласили в инспекцию по личному составу и предложили написать объяснение. Особо остановившись на вопросах нетрудовых доходов, сращивания с преступными элементами из магазина «Альбатрос» и фактах взяточничества в милицейской среде — на собственном, естественно, примере. А для большей доверительности Владимиру Александровичу продемонстрировали аж два доноса: судя по всему, один от «подконтрольного» контингента, а второй — от кого-то из товарищей по оружию.
Было это на исходе восьмидесятых…
Виноградов решил вернуться.
— Владимир Александрович!
Голубой «жигуленок» с государственными номерами притормозил у двери почти одновременно.
— Владимир Александрович? Виноградов?
В машине сидели двое — серьезный «бычок» за рулем и отчаянно смахивавший на типичного районного опера парень в кепке. При таком раскладе имелся шанс — если не отмахаться, то по крайней мере убежать.
— Ну?
— Так это вы — Виноградов?
— Чего надо? — Владимир Александрович пока не видел причин проявлять вежливость.