— Бред, — хозяин сказал это спокойно, только покрасневшие скулы выдавали напряжение.
— Не скажи! — возразил Демидов. — Сравним даты: недели не прошло, как эта московская скотина подписывает тебе все документы по Южной губе.
— Липа! Если у тебя все — вали отсюда на… — Крамской четко определил, куда именно он посылает толстяка. Он ни на секунду не забывал о работающем в кармане магнитофоне, но черт с ними, пускай записывают!
— Еще секунду! И я уйду сам, без скандала… Мы же интеллигентные люди.
— Что-о? — опешил хозяин. — Кто мы?
Воспользовавшись паузой, Демидов нажал на клавишу невесть откуда появившегося диктофона:
— Но на меня оказывается серьезное давление. Торговый порт тоже нужен!
— Нам-то с вами он зачем?
— Я руководствуюсь интересами государства.
— Ну, за такую сумму можно немножко об этих интересах и забыть. Неплохие ведь деньги, а? Во сколько раз больше оклада вице-премьера? В десять? В сто? Напомните…
— Не думаю, что это тема для обсуждения.
— И тем не менее…
Толстяк остановил запись:
— Узнали?
— Что тебе нужно?
Демидов отметил, что Крамской умеет владеть собой.
— Отказ от аренды. В пользу «Росморинженерии». Не бесплатно, конечно… Мы же интеллигентные люди! — повторил он понравившуюся фразу.
— Сволочь, — констатировал хозяин. — Это шантаж?
— Да, — согласился гость.
— Значит, ты шантажируешь меня с тем, чтобы я ради твоей выгоды пожертвовал интересами страны? — отчетливо спросил Крамской, вспоминая инструктаж Беляева.
— Не надо! Не надо в кофе лить какао! Мы не на митинге.
— Сволочь! — бизнесмен забыл все ключевые фразы, которым его обучил опер, — наставник уверял, что они необходимы прокуратуре для четкой квалификации состава преступления. А провались оно все!
Демидов был доволен — теперь реакция собеседника была вполне естественной.
— Не кипятись. Успокойся. Все мы…
— Кофе готов! — перебил его женский голос в «интеркоме».
Крамской замер, гость тоже подобрался — это мгновение было решающим…
— Ничего не надо. Ко мне — никого. Поняли? Никого. Все!
Толстяк натужно выдохнул:
— Другое дело! Давай разговаривать…
* * *
Кривцанов закончил обрабатывать макивару, чуть походил, восстанавливая дыхание, затем подошел к вылезшему из-под штанги Виноградову:
— Жаль, конечно, Саныч… С тобой было приятно работать. Может, передумаешь?
— Да не, тезка… Хорошего понемножку, — Владимир Александрович остался сидеть на узкой кожаной скамейке, расслабленно кинув руки на колени.
Здесь они были на равных — в динамовском зале, который, собственно, и познакомил когда-то нынешнего милицейского капитана и небезызвестного в городе «бригадира», была своя система ценностей.