— По «ноль два»! — хохотнул Беляев. — Мы же договорились… Так! Есть еще что-нибудь? Вопросы, неясности?
— Нет.
— Ну что же… Удачи нам всем! До встречи по плану!
— Счастливо! — Крамской нажал на кнопку и положил аппарат на стол. Он знал, что Беляеву сейчас предстоит решить целую кучу проблем: пресса, наружное наблюдение, нейтрализация охраны противника… Крамской оценил, что его эксплуатируют «втемную», — оперативник вчера «прокатал» с ним окончательный вариант операции, выслушал предложения, что-то отметил, что-то посчитал возможным использовать…
Бизнесмен открыл дипломат: на самом видном месте красовались тисненая кожаная папка с документами по передаче права аренды Южной губы концерну «Росморинженерия». Это были подлинные, выполненные безупречно документы, на этом настоял Беляев — иначе в нотариате сразу же заподозрят неладное. Он же настоял и на том, чтобы Крамской не подписывал ни одну из находящихся в папке бумаг — без подписи «первого лица» они не много стоили, а береженого Бог бережет…
Подпись на бумагах появится в предусмотренный планом операции момент — и вот именно тогда начнется вторая фаза… Он достал еще одну папку — пластиковую, потоньше и попроще. Снова испещренные графическими символами текста страницы — точные копии тех самых документов, которыми его шантажировал Демидов и которые толстяк принес с собой на церемонию подписания.
Полная «липа» — от начала до конца, но о том, что подобных фирм не существует, в указанные дни похожие платежи не производились и что, наконец, банка такого в Испании никогда не было, знают только три-четыре человека… Вот это будет удар! Точнее — контрудар!
Крамской представил себе перекошенную физиономию своего врага: не рой яму другому! А на закуску… Он аккуратно вынул уже подсоединенный и сумевший сослужить при первой встрече с Демидовым миниатюрный диктофон. В соответствии с законом об оперативно-розыскной деятельности Беляев опечатал все кнопки, кроме клавиши «запись», часть ленты на крохотной кассете уже была отмотана: в присутствии понятых печати будут сняты, и журналисты услышат… Сегодня нужно быть более категоричным в формулировках, заставить толстяка самого произнести то самое слово: «шантаж»!
Опер настаивал на том, чтобы «взять» Демидова непосредственно в момент подписания протокола по Южной губе. Крамскому с трудом удалось убедить его — арест и первый допрос следует произвести, когда толстяк и его банда расслабятся, обалдеют от одержанной, как им кажется, победы!
Беляев тогда посмотрел на него и сказал:
— Слушай, Крамской… Он, конечно, дерьмо. Но и вы — не невеста непорочная!