Самое большое внимание она уделяла своему мужу – держала его под неусыпным надзором.
Она установила для него точный распорядок дня. Столько-то часов на работу, столько-то на отдых. Всегда сдержанная, молчаливая, она вела себя с неизменным достоинством. Фердинанд трепетал перед ней. Ее авторитет для него был огромен, – ведь он пал так низко, и только она спасла его.
Несомненно, она оказала ему неоценимую услугу. Без ее твердой воли, которая одна его поддерживала, он окончательно опустился бы, без нее он никогда не создал бы тех полотен, которые появились в течение ближайших лет.
Она была его лучшим я, его силой, его опорой. Но страх, который она ему внушала, не мешал ему совершать порой прежние проступки. Так как она не удовлетворяла его порочные наклонности, временами он убегал от нее и предавался самому низкому распутству. Возвращался он всегда больным и дня три-четыре не мог прийти в себя.
И всякий раз, возвращаясь, он как бы давал ей новое оружие против себя. Она уничтожала его своим презрением, подавляла своей холодностью. Чтобы загладить вину, он неделями не выходил из дому, стоя за мольбертом.
Это раскаяние и смирение мужа, купленное такой дорогой ценой, не радовало ее, – как женщина она слишком страдала от его измен. И все же, чувствуя приближение кризиса, глядя на его мутные глаза, лихорадочные движения и понимая, что его обуревают страсти, которые он не способен обуздать, она испытывала бешеное желание вытолкать его на улицу и скорее получить обратно расслабленным и инертным. Тогда она своими кроткими руками будет лепить из него, как из податливого теста, все, что ей вздумается. Она сознавала всю свою женскую непривлекательность – цвет лица у нее был свинцовый, кожа жесткая, кости широкие. И она утешала себя только сознанием, что, после того как ласки прелестниц приведут ее красавца мужа в полное изнеможение, она будет делать с ним что захочет.
Впрочем, Фердинанд быстро старел; у него появился ревматизм; к сорока годам всяческие излишества обратили его в руину. Помимо своей воли он остепенялся год от году.
После работы над «Озером» супруги приняли решение работать всегда вместе. Правда, они еще скрывали это от посторонних, но, затворившись в своей мастерской, они работали вдвоем над одним и тем же полотном – создавали картину сообща. Фердинанд с его мужским талантом был инициатором, организатором – он выбирал сюжет и намечал общие контуры картины. Адель была исполнительницей, ее чисто женский талант уступал ему место там, где необходимо было проявить мощность и напряженность.