– Разберемся, – кинул Стас, сел в «Ауди» и поехал домой. Руки еще дрожали, живот подвело, как от голода, звуки стали громче, краски ярче, время, казалось, летело вдвое быстрее, чем обычно. Он уже почти добрался до дома, когда на светофоре передумал, развернулся через две сплошные и погнал обратно, не очень внимательно глядя на дорогу. Но ему точно черт ворожил, донесло, как на крыльях, «ауди» остановилась прямо перед подъездом, Стас выгреб деньги из бардачка, кое-как рассовал их по карманам и побежал на третий этаж.
Едва не сбил с ног мать девушки, впустившую его в квартиру, кинулся в Ольгину комнату и наткнулся на закрытую дверь. Постучал, сначала деликатно, потом громче, потом с силой врезал по створке кулаком и крикнул:
– Оля, я ведь дверь сломаю! Лучше сама открой!
– Зачем? – донеслось приглушенно с той стороны.
– Поговорить. – Стас зло глянул на Ольгину мать, оказавшуюся рядом, и та мигом убралась с глаз долой, закрылась в кухне. Он грохнул по двери еще раз, и та открылась неожиданно легко. Влетел в комнату и едва не врезался в Ольгу – та стояла напротив, спокойная, сосредоточенная, волосы убраны в косу, бледная, руки в бинтах. Не дав ему и слова сказать, она проговорила:
– Ничего не получится, я знаю. Не надо врать мне, не надо жалеть. Найди себе другую женщину, так будет лучше для всех. И не звони мне больше, ладно? Уходи!
Ольга отвернулась, подошла к окну и оперлась ладонями на подоконник. Стас хотел обнять ее, но она, будто почувствуя его порыв, обернулась, строго посмотрела и, отодвинувшись подальше, повторила:
– Уходи, мы справимся без тебя.
– Хорошо. – Стас достал деньги, положил их на подоконник и сделал шаг назад.
Ольга не сразу поняла, что это, сощурилась, наклонила голову, коснулась купюр кончиками пальцев, взяла в руки, положила обратно и обернулась:
– Это…
– Деньги. Деньги на операцию. Я обещал, что найду их, и вот, как видишь, не обманул. Теперь у тебя все будет хорошо. Пока.
– Откуда? – кое-как выговорила Ольга, глядя на него полными слез глазами. – Откуда… Где ты их взял?
– Заработал.
Внутри точно моток колючки развернулся, горечью продрало аж до хребта, стало душно. Стас расстегнул ворот рубашки, сел на диван, взял Ольгу за руку, притянул к себе. Та уперлась, смотрела на него в упор, щеки ее наливались краской, на ресницах висели крохотные блестящие капли.
– Где заработал, как, когда?
– Какая разница! – Он усадил ее рядом, обнял, прижал к себе, закрыл глаза. И точно уснул, отключился, плохо соображая, где находится и что происходит. Ольга что-то говорила, плакала, целовала его, тормошила, а он и дышал-то с трудом. Чувство накатило такое, будто жизнь только началась, вот сейчас, сию минуту, а раньше тренировка была, репетиция, проба сил. Голова кружилась, он качался, словно на волнах, от усталости и восторга, в предчувствии еще большего счастья, полного, абсолютного и бесконечного, как море. Точно во сне видел, как Ольга идет к двери, закрывает ее на задвижку, снимает с себя футболку, под которой ничего нет, подходит, садится к нему на колени, прижимается всем телом. И шепчет на ухо: