А вскоре пришла Победа. И радость была такой безмерной и оглушительной, что никто больше и не вспомнил о бедняге Говяде.
Марат Гаврилович был награжден медалью “За боевые заслуги”, что оказалось для него полной неожиданностью, потому что сам он на себя наградной не писал. И только потом узнал, что писал лично майор Лосев, что было особенно лестно.
На этом можно было бы и закончить этот рассказ о беспримерном подвиге понтонера Говяды и “незаметном” – старшего лейтенанта, а ныне капитана, а может быть, уже и майора Голубкова, если бы он не имел продолжения.
На встрече ветеранов понтонно-мостовой бригады в шестьдесят третьем году Марат Гаврилович узнал от бывшего сержанта Старикова, что в пятьдесят четвертом Степан Говяда вышел из лагеря и был полностью реабилитирован.
Но больше всего поразило его то, что еще через шесть лет Говяда был вызван в Москву, где ему в торжественной обстановке вручили орден Красного Знамени.
– Такая вот хреновина, – заключил Стариков свой рассказ.
Майора Лосева на встрече не было, и объяснить, как это могло произойти, было некому.
Итак, “награда нашла героя”, как принято писать в таких случаях.
– А еще вот что, – усмехнувшись, добавил Стариков, – в лагере Говяда, как ни странно, лишился своей замечательной задницы, она стала тощей, как у козленка. Такой задницей дыру в понтоне уже не заткнешь.
1
Поскольку личность в этой истории значения не имеет, можно бы обозначить ее героев просто по званию: Сержант, Капитан, Полковник и так далее. Это соответствовало бы смыслу самой истории и звучало бы вполне современно.
Но тогда она приобретет очень уж притчеобразный характер, чего не хотелось бы, поскольку сержант, да и все остальные, не некие символы, а вполне конкретные лица, к тому же хорошо знакомые автору. Впрочем, автор должен признаться в некоторой старомодности и даже консерватизме, а заодно и в склонности ко всякого рода подробностям, подчас – и даже как правило – вовсе не обязательным.
Следует, между прочим, заметить, что к уже упомянутым участникам этой истории надо добавить неизвестного автору оберштурмбаннфюрера СС. Однако непосредственного участия в ней он не принимает, а потому ограничимся только его упоминанием.
Начнем с сержанта.
Эта история началась именно с того, что случилось с ним солнечным днем двадцать девятого мая сорок пятого года в городке Копице на Эльбе.
Вадим Травников, получив после трехмесячного пребывания в учебной роте запасного понтонно-мостового батальона звание сержанта, был с маршевой ротой отправлен на фронт и назначен командиром отделения, состоявшего из десятка сравнительно немолодых вологодцев. А поскольку в силу своей застенчивости не мог обращаться к подчиненным иначе как на “вы”, используя при этом такое не подходящее для армии слово, как “пожалуйста”, при полном отсутствии в голосе командного тона, то на этой должности не задержался.