Другой мужик-горлан, уставщик Филарет, возбуждал удивление толпы и получил право быть горланом также по внешнему достоинству, которое в то время очень ценилось, – сединами добрыми; он жил у Троицы больше пятидесяти лет, уставщиком был более сорока лет – преимущество громадное по тогдашним понятиям: все остальные, не исключая архимандрита, были перед ним молодые люди. Логин своими распевами искажал смысл стихов; Филарет пошел дальше: по его мнению, Христос не прежде век от Отца родился; божество почитал он человекообразным. Филарет и Логин были друзья, и оба ненавидели Дионисия за обличения. «Пощадите, не принуждайте меня ко греху, – говорил им Дионисий, – ведь это дело всей церкви божией, а я с вами по любви наедине беседую и спрашиваю вас для того, чтоб царское величество и власть патриаршеская не знали, чтоб нам в смирении и в отлучении от церкви божией не быть». Логин отвечал ему: «Погибли места святые от вас, дураков, везде вас теперь много неученых сельских попов; людей учите, а сами не знаете, чему учите». Больше всего сердился Логин на Дионисия за то, что архимандрит вмешивался, по его мнению, не в свое дело, т. е. заставлял читать поучения св. отцов, и сам часто читал их, часто и певал на клиросе. «Не ваше дело петь или читать, – говорил ему Логин, – знал бы ты одно, архимандрит, чтоб с мотовилом своим на клиросе, как болван онемев, стоять». Однажды на заутрене Дионисий сошел с клироса и хотел читать; Логин подскочил к нему и вырвал книгу из рук, налой с книгою полетел на землю, стук, гром, соблазн для всех; Дионисий только перекрестил свое лице, пошел на клирос и молча сел; Логин, окончив чтение, подошел к архимандриту, и вместо того, чтобы просить прощения, начал плевать на него и браниться. Дионисий, махнувши посохом, сказал ему: «Перестань, Логин, не мешай божественному пению и братию не смущай; можно нам об этом переговорить и после заутрени». Тут Логин выхватил у него из рук посох, изломал на четыре части и бросил к нему на колени. Дионисий взглянул на образ и сказал: «Ты, господи владыко, вся веси, и прости мя, грешного, яко согрешил перед тобою, а не он». Сошедши с своего места, он всю заутреню проплакал перед образом богородицы, а после заутрени вся братия никак не могла уговорить Логина, чтоб просил прощения у архимандрита.
Напрасно Дионисий старался укрыть поведение Логина и Филарета в стенах монастыря; они писали на него жалобы в Москву, в Кириллов монастырь; наконец исправление книг, возложенное на Дионисия, возбудило еще большую ненависть их к исправителю и дало им возможность довести его до беды. Дионисий с товарищами, исправляя Потребник, между прочим, вычеркнули и ненужную прибавку и